Листьев у него не тысяча. И не сотня. Едва ли наберется два десятка. И то в розетке. А на стебле их мало. Но каждый лист мелко-мелко рассечен, и создается впечатление, что их очень много, не сосчитать — тысячи.
Может быть, тысячелистник имеет больше прав называться тысячецветником. Белый, слегка или густо-розювый щиток тысячелистника, зонтиком стоящий где-нибудь у дороги или на пустыре, — не цветок, а соцветие. И отдельно взятый немчик с пятью лепестками — не цветок, а корзинка. Цветки же — и в корзинке. Тесно-тесно сидят в ней пять краевых цветков, выставив наружу свои единственные лепестки. Получается так: пять цветков, собравшись кружком, образуют один венчик. А в серединке — еще один цветок, трубочкой, вообще без лепестков.
Цветки тысячелистника очень мелкие. В ширине, представьте себе, плюс-минус четыре миллиметра. Миниатюрнее некуда.
Любопытно, что корзинку тысячелистника можно сопоставить с корзиной, например, подсолнечника. Та же конструкция, та же композиция, только размеры разные. Однако у подсолнечника на стебле одна корзина, a у тысячелистника — сто. В конечном итоге, и семян у тысячелистника больше. Правда, они очень мелкие. Вряд ли кто их видел.
Тысячелистник вот именно мелкотравчат. Все у него мелкое. Но мелкого — много. Он набран из деталек. Он сплетен, как кружево. Не сказать, что сам он очень обижен ростом, но весь — из миниатюр.
Может быть, это один из законов природы: мелкое — собрать в «коллектив». Один цветок тысячелистника так мал, что отдельно выстоять в борьбе за жизнь не сможет. Какие у нее силы, у этой тонкой трубочки с одним лепестком? Но если, вопреки всему, цветок отважится жить, то ему предстоит сильно измениться. Во-первых, oтрастить еще четыре лепестка. Во-вторых, заиметь чашечку. В-третьих, увеличиться в размерах и потому изменить форму листьев… И многое другое.
Но судьбой назначено тысячелистнику жить в тесном коллективе. Цветки объединились в корзинки, корзинки — в щиток. «Из мелочи» создалось видное растение. Видное, прежде всего, насекомым. А чего более?
