– Он все отрицает, – пояснил послам конюх персов, пришедший чуть раньше. – Якобы его веревка просто перетерлась, но он никуда не уходил.
– Благородная Тамурия! – голос исседа немного дрожал. – Даже ваши веревки не выдерживают. Облегчи страдания хотя бы раненых, не мучай их удушающей связкой, – чем больше говорил пленник, тем больше он успокаивался, не замечая, что с амазонкой дело обстоит как раз наоборот.
– Взываю к твоей справедливости, Тамурия! – закончил Кардат. – Если ты знаешь, что это такое.
– И вы, палачи, еще требуете справедливости? – у девушки перехватило горло. – Даже если не ты убил старика, по праву войны мы можем делать с вами все, что захотим, – амазонка обернулась к своим. – А что же мы хотим? – Она обвела взглядом дахов.
– Казнить наглеца! – без раздумий произнес састар, и его слова были подхвачены почти всеми мужчинами и кое-кем из амазонок. – Марга (убей)!
Тамурия подозвала одного из охранников и обменялась с ним короткими фразами, после чего тот протиснулся через ряды своих и куда-то исчез.
– Ты слышал мнение большинства воинов? – бросила Тамурия пленнику, подойдя почти вплотную к нему. – Ты по-прежнему отказываешься назвать того, кто перерезал или перегрыз твои путы?.. Не возражай!
– Она подняла свою ладонь, а могла бы – плеть, – прошептал Утана. – Девчонка не любит бить тех, кто не может ответить?
Пока она вглядывалась в глаза Кардата, пытаясь проникнуть в то, что было у него на уме, дахи ругали последними словами исседов, но о пленении Тамурии не поминали, зная, что ей это было бы неприятно.
Тем временем вернулся воин, отосланный амазонкой. Кочевник нес два бараньих черепа, которые были разрублены таким образом, что походили на чаши. Он словно собирался дружески распить с пленником кумыс.
