В сугробе свежайшего, еще не успевшего слежаться, снега, укрывшего снег старый, истоптанный, пурхался ребенок возраста детсадовского. Он был одет добротно, и ему нравилось, как и мне в его возрасте, барахтаться в сугробе. Увидев меня, он воскликнул:
— О, Дед Мороз!..
За мою бороду меня в этом часто подозревают, особенно в новогодние дни, и я привык.
— А ты Снегурка? — мгновенно ответил я вопросом, еще не разобрав, кто передо мной, настолько ребенок был залеплен снегом.
— Я не Снегурка, я — мальчик, — возразил он, утверждая свою половую принадлежность, а говоря языком психологической науки, свою идентичность и гендерный шовинизм… Ну конечно же, только мальчик мог вести себя так, сообразил я.
— Я понял, ты — Снегурок.
Он приостановил свое барахтанье в снегу, раскрыл рот, осмысливая новое, созданное мной слово.
