Вечер встретил всех в повозке. Красное солнце зависло над горизонтом. И редкие кустики жухлой травы, и куцый кустарник, сильно обглоданный со всех сторон козами, вмиг порозовели. Дорога пылила и изматывала своими бесконечными спусками и подъёмами. Жажда снова напомнила о себе солдатам, сидевшим на краю повозки. Их лица помрачнели. Каринэ гладила свою собаку, всё время, поглядывая на Бритого. Он дружелюбно улыбнулся ей, виновато покосившись на дворняжку. Слепой Васген говорил медленно и очень тихо. Грохот банок невольно вынуждал солдат напряжённо вслушиваться. Поняли, что едут в азербайджанский аул, к Байсару — свояку слепого. Дом там совсем маленький и спать, скорее всего, придётся в сарае.
— Слыш, отец, как нам домой-то попасть, а не к бандитам? — поинтересовался Беспалый.
— Пока не знаю. С Байсаром надо потолковать. А бандиты из аула ещё утром ушли. Теперь набросятся на талышские дома. Потом, может, на какое-то время затаятся в песках Ильясака… Потерпи, сынок, скоро из Баку к границе армейская колонна с провиантом пойдет, а возвращаться будет по нашим дорогам…
— А в какой стороне граница-то и какая? — уточнил Беспалый.
— Туда, за аул, — махнул рукой Васген, когда вдалеке замаячили домики-мазанки, — с Ираном.
— Ты же не видишь, откуда знаешь, что аул уже рядом? — недоверчиво спросил Бритый.
— Спуски и подъёмы считаю, вот и знаю. Слепому без смекалки никуда…
До дома Байсара ехали уже молча. Красный бок солнца, зависшего над заборами из камней и глины, торопил короткий вечер с его повседневными делами. Старая женщина с натруженными руками, сложенными на груди, ждала у ворот. Каринэ выскочила из повозки и обняла её.
