— Я отправил ее ровно на одну минуту в будущее, — Митяй во время запуска сиял, как лампочка Ильича, люди даже глаза прикрывали — так свет бил. А он, мне казалось, уже представлял себя в Швеции, Вот стоит Митяй в Стокгольме-городе, в том самом зале, где премии раздают, с иголочки одетый: пиджак, галстук красивый и кроссовки на босу ногу, — а Шведские мэны, одетые чуть похуже нашего, хлопают ему (уже все ладони отбили), а самый главный мзн, с величайшим уважением, написанным во взгляде, вручает ему Нобелевскую премию. Вместе с чеком на кругленькую сумму. И так ясно читалось это в его взгляде, что плакать от умиления хотелось.
Прошла минута, потом еще одна, подошел к концу час, а к вечеру Митяю по просьбе бабы Маши выбили два зуба. Машину времени, естественно, переоборудовали, и из нее получился прекрасный самогонный аппарат. А вот коза так и не нашлась. Митяй потом сокрушался, говорил, мол, ошибочка вышла, и коза отправилась не на минуту, а на год вперед. Или на два.
После этого наш местный Эйнштейн и Кулибин в одном лице не раз еще повергал общественность в шок: то он умудрился побороть гравитацию (как будто на руках, в случае Митяя, на лапках, боролись) и способен сделать любого человека, даже Савелия Михалыча (к сведению, С.М, Подгорный весит около ста восьмидесяти кило), легче перышка; то он научился скрещивать морковь обыкновенную с яблоней. Принародно божился, что в недалеком будущем морковь станет расти на деревьях.
