Об актрисе Евлалии Павловне Кадминой слыхал, попадали на глаза заметки, статьи в старых журналах. Это была оперная певица (контральто) и драматическая актриса счастливого природного дарования и невозможного взрывного и вместе с тем отходчивого нрава. В Московской консерватории её бережно опекал музыкальный педагог Н.Г. Рубинштейн, а когда потом царила она на столичных оперных сценах, за ней безоглядно ухаживал Чайковский. Для Евлалии же он, как и все прочие обожатели — трава не расти. Она со всеми оставалась одинаково непредсказуемой и манящей. Ее всюду носили на руках, прощали капризы и невольные обиды и во всю пользовались слабостями неустойчивого характера. Талант, который от земли да еще сдобрен столь же счастливыми физическоми данными — цыганские карие с грустной поволокой глаза, полные влекущие губы, тугая коса, змеящаяся вокруг головы — такой подарок дается женщине ненадолго, и она, как правило, не умеет им распорядиться.
Евлалия Кадмина безалаберно владела этим даром только двадцать восемь лет, расплескивая по пути драгоценную влагу своего таланта. Пела в московском Большом, петербургском Мариинском, а также в Киеве, Харькове, Нижнем Новгороде, Казани и даже в нескольких городах сладкозвучной Италии. Делала по 30-50 выступлений в сезон, не чураясь никаких ролей, насилуя голос, чередуя своё природное контральто с меццо-сопрано и даже сопрано, бралась за такие партии, которые мало отвечали её голосовым и артистическим данным. То она гордая дочь фараона в «Аиде» Верди, то трагическая Катерина в опере В.Кашперова «Гроза», то властная мужеподобная Рогнеда, то кроткая и трепетная гетевская Маргарита из «Фауста» Гуно, а то безудержная боярыня Морозова… А сколько было у неё мужских ролей!
