— Олежка, а у тебя удочки случаем нет? А то бы рыбки поели.
— В рюкзаке должна быть, обычно я таскаю ее всегда с собой.
Пока Олежка бродилпо перекатам с удочкой, я успел развести костер, заварить душистого чая и разогреть пару банок консервов. Рыбак вернулся не с пустыми руками — принес пару довольно крупных рыбин. Решили подсолить харьюзов, а завтра можно будет слопать их малосольными.
Поели без настроения и, как стемнело, устроились у костра спать. Ночь прошла без особых происшествий, если не считать обгоревшего рукава у Олежкиной телогрейки и нескольких дыр от искр костра у меня на штормовке.
На рассвете проснулся от грохота котелка — Олежка пошел к реке за водой.
— Михалыч, а как ты думаешь, когда мы сможем догнать вездеход?
—- Ты понимаешь, Олежка, получается, что они едут по ночам, пряча следы в мелколесье и предгорьях, а мы идем днем. Ночью не разгонишься, и скорость у нас, наверно, одинаковая. Они две ночи уже в пути, а сейчас, наверняка, залегли на Дзеляю. Придем на Дзеляю, там увидим, прав я или нет. Давай пить чай, да пойдем: тянуть резину нам не с руки. Как я и думал, выйдя на берег Дзеля, нас ждала брошенная стоянка. Разбросанные банки из-под тушенки, мятые окурки сигарет и догорающий костер.
— Михалыч, ты смотри, уехали совсем недавно, даже, гады, костер не затушили.
— Торопятся ребята, очень спешат. Ты видел, Олежка, вертолет и сегодня кружил над тайгой. Наверняка, это за ними. И если засекут их следы, то выловят с вертолета в момент. Потому-то и прячутся, двигаясь по ночам. И если мы завтра с рассветом выйдем, то должны их встретить где-то на Хайме засветло.
