Выбравшись из раскисшего снега на профиль и отойдя по нему и полкилометра, он слегка запарился, скинул ватник, сунул его подмышку, закурил на ходу… и вдруг услышал сзади глухой утробный рык!
— Медведь! — шибануло его ознобом, — Поднялся… Голодный… Гонится по следу… Ё-моё! — И, бросив ватник, взлетел он на ближайший кедр не хуже косача. Опомнился уже под кроной, на развилке: в зубах — с пяток патронов, мушка — на профиле, шапки нет.
— И чё я ему из мелкашки сделаю?.. Если только в глаза… Не попаду… Озвереет… Снимет, как игрушку… Как егеря в Верхне-Тазовском..,, — трассерами неслись в голове мысли. — А Сашки нет! — Тут снова, но уже ближе, послышался знакомый рык, и почудилось Лёхе в нём что-то страдательное…
