Участие в чемпионатах, занятия в атлетических кабинетах и отработка приемов в борцовских салонах были главным занятием каждого профессионального спортсмена-артиста. Но за всеми этими заботами нет-нет, да обнаруживался наш интерес к событиям, происходящим в стороне от потомства и борцовского ковра. К тем событиям, к которым мы в силу своей «профессии » (а почему, собственно, в кавычках?!), казалось, не должны были проявлять особых чувств. Наше дело — туше, борьба в стойке и партере, демонстрация на конкурсах своих бицепсов и трицепсов… Немало моих товарищей именно этому отдавали себя. Но очень многие (не побоюсь сказать, большинство!) понимали, что они выходят на арену не просто победить соперника, а сделать это красиво, доставить удовольствие публике не только своей силой, но и эстетикой поединка, красотой фигуры, тогда мы говорили «культурой тела». К сожалению, начиная со второй половины 20-х годов, и еще более в 30-х и в последующих годах «культура тела» стала чем-то негодным, провозглашалась чуждым советскому человеку явлением, «культуризм» объявили буржуазным течением, чуть ли не идеологической диверсией.
