Самый первый номер «Уральского следопыта » открывался стихами тридцатилетнего свердловского поэта Льва Сорокина. С тех пор прошло 30 лет. За эти годы он опубликовал в нашем журнале много новых поэтических произведений. Собранные воедино. они могли бы составить объемную книгу.
Предлагаемая читателю подборка стихов Льва Леонидовича Сорокина — юбилейная.
От всей души поздравляем верного друга «Уральского следопыта» с 60-летием.
Как много дней потеряно!
Как много!
Они сомкнулись,
Жизнь образовав.
А у истоков жизненной дороги
Казалось мне,
Что вечно буду прав,
Как прав отец был
Правотой солдата
И революционной правотой.
Ведь он со мной
В победном сорок пятом
Делился своей тяжкою судьбой.
Была ясна нам жертва поколений,
Но мы забыли про других людей,
Что не пошли за нас в огонь сражений
И вылезли теперь из всех щелей.
Теперь они твердят: — Что раньше было,
Все это лишь ошибки и застой!..
Выходит, не ломила наша сила
Фашистов,
Навязавших смертный бой?
И возникают тысячи вопросов:
— А говорить смогли б открыто так,
Когда б на дот не бросился Матросов,
Не встал Клочков на острие атак?
Когда бы мы Магнитку не подняли,
Забыв про «не хочу»
И «не могу»?
И танки
Из уральской нашей стали
Не разогнули Курскую дугу?
А по радио снова
Рок звучит иностранный,
Телевизор включаю —
Не по-русски поют.
И заморский мотивчик
В парк несут мальчуганы,
Что ж, в сердцах у мальчишек
Модной музыки зуд.
Почему же я слышу
Грустный хрип Челентано,
Я ж настроил приемник
На родную Москву?!
Вновь от зорьки до зорьки
Ритмы групп иностранных…
Но ведь я же в России,
Я в России живу!
Расшатали Землю
Ядерные взрывы,
Засоряются и воздух, и вода,
И бросаются
В отчаянных порывах
К людям на берег
Китовые стада.
Юг лежит в снегу
От ураганных сшибок,
А тепло ушло,
Как в выбитую дверь.
Не от наших ли
Бесчисленных ошибок
И Природа
Ошибается теперь?
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Ну, сколько же можно под корень
Рубить вековые леса,
Отходы выбрасывать в море,
Бездумно коптить небеса?
Ну, сколько же, сколько же можно
Менять направление рек?
Природа отыщет возможность
Тебе отомстить, Человек!
Бушуют стихии над миром,
Конца нет подземным толчкам,
И в небе озонные дыры
Как предупреждение нам.
Да разве же вас не тревожит
Над миром
Насилье свое?
Природа избавиться может
От тех, кто изводит ее.
ДЕРЕВО
Говорила бабушка негромко,
Что напрасно в жизни прохожу,
Если я в наследие потомкам
Дерево одно не посажу.
Было все —
И холодно, и знойно…
Клен растил я,
Не жалея сил…
Но пришел строитель
И спокойно
Дерево подросшее
Срубил.
Смешана зелень везде
С желтизною,
Вот и пришли двусторонние дни,
Хоть и проходим дорогой одною:
Лето — на солнышке,
Осень — в тени.
Греются,
Жмурятся пенсионеры, —
Внуков пасут на площадках они,
В парках просторных,
В зауженных скверах’—
Лето — на солнышке,
Осень — в тени.
Лужи блестят —
Непогоды осколки,
В них отразились рябины огни.
Это ж совсем, ну, совсем
ненадолго:
Лето — на солнышке,
Осень — в тени.
ХРАМ В ГЕХАРДЕ
Храм вознесся в небесную высь,
Как в любви негасимой
Признанье.
Храм
Священник опальный
Всю жизнь
Вырубал за любовь в наказанье.
Как он вырубил своды в скале?
Где он брал и упорство, и силы?
Если есть чудеса на земле,
Чудеса те любовь сотворила!
Шли века и в огне, и в крови,
Храм в Гехарде
Нетленен поныне.
И, выходит, из грешной любви
Вырастают крутые святыни.
Храм пещерный остался вдали,
Но тревожат ночные зарницы:
Мы во имя любви бы смогли
На пожизненный подвиг решиться?
