Известно, что плодами оренбургской поездки А. С. Пушкина были исторический труд, посвященный Пугачеву, и повесть «Капитанская дочка». Между тем не лишено резона предположение, что повлияла она и на создание поэмы «Медный всадник». Так считали, например, оренбургский историк Д. И. Соколов (1867—1919), а также пушкинисты Н. И. Измайлов, С. И. Шевердин и другие.
Известно, что многочисленные путешествия поэта всегда находили отклик в его стихах. Неужели длительная поездка на Волгу и Урал составляет исключение?
Вернувшись из Уральска в Болдино, Пушкин посвящает пугачевской теме всего несколько дней и начинает работу над «Медным всадником». Переход от Пугачева к Петру не назовешь случайным. Здесь проявилось влечение поэта к главному своему жанру — стихам. Оно возобладало над наукой.
Встречи со свидетелями пугачевского восстания, в которых так нуждался Пушкин, дарили его удачами на всем пути по Волге и Уралу. И воспоминания о людях, встреченных в Бердах, Нижне-Озерной, Татищевой, Уральске не могли мгновенно изгладиться из памяти, они жили в воображении поэта и в дни, когда он писал «Медного всадника».
Вот почему, еще и еще раз вчитываясь в строки поэмы, я искал в ней отголоски недавних впечатлений. Внимание задерживалось на начале второй части поэмы, где речь идет о пошедшем на убыль наводнении, где автор образно сравнивает обессилевшую Неву с финалом разбойничьего набега.
Но вот, насытясь разрушеньем
И наглым буйством утомясь,
Нева обратно повлеклась,
Своим любуясь возмущеньем
И покидая с небреженъем
Свою добычу. Так злодей
С свирепой шайкою своей,
В село ворвавшись, ломит, режет,
Крушит и грабит, вопли, скрежет,
Насилье, брань, тревога, вой!..
И грабежом отягощении,
Боясь погони, утомленны,
Спешат разбойники домой,
Добычу на пути роняя…
Весь лексикон, все детали набега разбойников полны реальности, могли вытекать только из рассказов, услышанных от очевидцев. Ведь как пишет автор в предисловии к «Истории Пугачева», он «посетил места, где произошли главные события эпохи».
Для образного описания разбушевавшейся реки поэт мог найти различные средства, иные сравнения, не обязательно связанные с разбойничьим набегом. Однако он прибег к картинам и деталям, рассказы о которых были еще свежи в памяти. И слова нашел резкие, присущие чисто разговорной, бытовой речи. И хотя этих слов совсем немного, они создают нужную поэту атмосферу.
Подсказать такие детали разбойничьего набега «мертвые документы», как назвал архивные данные Пушкин, конечно, бессильны. Описание событий и нравов опирается у автора и в его прозе, и в стихах на правдивую историческую основу. Весьма характерно, что выражения, заключенные в поэтических строках второй главы поэмы, присутствуют и в прозаическом тексте «Истории Пугачева»: «С криком бросились к крепости», «Пугачев бежал с награбленною добычей», «Женщины подняли вой», «Дикие вопли, шум и грохот», «Мятежники бежали во все стороны», «С криком бежали по улицам, грабя и поджигая дома».
Эти живые наблюдения, приведенные в «Истории Пугачева», относятся к описанию боев под Казанью, Оренбургом, Татищевой.
Таким образом, есть основания утверждать, что плодами уральского путешествия поэта была не только проза.
