Говорят: время — река забвения. Все, что было в прошлом, с годами тускнеет, забывается. Не согласен. У меня каждый прожитый год приближает минувшее. Его и вспоминать не надо — оно всегда со мной.
Думаю, согласятся с этим и все оставшиеся в живых мои однополчане. За последние годы я получил от них более пятисот писем. И все об одном: «А помнишь, Ваня, казаче мой дорогой, как держали оборону?», «А помнишь ли, Иван, ту нашу лихую атаку?..»
Сколько их было — этих оборон и атак!
…Случилось это в районе города Братиславы в марте 1945 года. Наш первый эскадрон получил приказ остаться в боевом заслоне. Сто шестьдесят казаков-конников, значит, должны были держать оборону на участке длиной почти в полтора километра, на том участке, который еще вчера оборонял целый полк.
Про минувшую Отечественную войну пишется очень много. А вот про конницу, которая тоже воевала, не так уж часто что удается почитать. Коли я взялся за перо, то расскажу про свой род войск поподробнее.
Эскадрон был самостоятельной боевой единицей. В него входило четыре сабельных взвода по тридцать два казака. Бойцы первого взвода были вооружены автоматами, остальные — карабинами, кроме того имелось четыре пулемета «максим», восемь ручных пулеметов и четыре противотанковых ружья. Для усиления заслона нам были приданы два танка Т-34.
Личный состав эскадрона состоял из кубанских казаков-добровольцев. Экипированы мы были хорошо, так как недавно, в январе 1945 года, полк был на переформировании, пополнился людьми и лошадьми, личный состав получил новое обмундирование — бешметы, черкески, кубанки, синие брюки-галифе с голубыми кантами.
В чистоте и порядке была и конская амуниция — луки, седла, трензеля, оголовья, стремена…
Каждый казак был вооружен карабином и, конечно же, шашкой. Правда, шашкой редко приходилось пользоваться, и она постоянно была приторочена к седлу. Впереди седла крепились две саквы — кожаные мешки для суточного запаса овса, а с боков седла находились переметные сумы, в правой из которых хранился неприкосновенный запас еды, туалетные принадлежности, а в левой — щетка, скребница, суконка и другие принадлежности для ухода за лошадью…
Начали готовиться к бою. Выставили боевое охранение, дозоры по флангам. Стали копать окопы. Делать это мы умели не хуже пехотинцев: ведь нам, кавалеристам, чаще приходилось воевать в пешем, чем в конном строю.
Фашисты, видимо, еще не догадывались, что против них в обороне остался всего лишь эскадрон, поэтому в первой половине дня не было предпринято никаких боевых действий кроме методического артобстрела нашего переднего края.
Во второй половине дня после артподготовки около ста пятидесяти гитлеровцев пошли на нас в наступление. Боевое охранение, подпустив противника на близкое расстояние, открыло губительный огонь из всех видов оружия, пустило в дело гранаты и сумело отбить эту первую атаку.
Фашисты откатились, но через два часа уже не рота, а целый батальон пошел против нас.
Казаки подпустили немцев близко к своим окопам и открыли огонь. «Заговорили» четыре станковых пулемета и спаренные крупнокалиберные пулеметы на танках. Фашисты не выдержали и откатились на исходные рубежи. Так закончился первый день.
С наступлением темноты мы отправили раненых в санэскадрон. Ночь прошла спокойно. Только слышен был шорох: это немцы подбирали раненых и мертвых.
С рассветом после артподготовки фашисты, около четырехсот человек, пошли в новое наступление. Наши танки, выехав из укрытия, прямо в упор стали расстреливать фрицев из пулеметов и пушек. Казаки открыли ураганный прицельный огонь из всех огневых средств. -Немцы снова откатились назад.
Стало ясно, что очередная атака будет еще мощнее, поэтому четыре расчета с ручными пулеметами под командой ефрейтора Володи Метельского скрытно выдвинулись на левом фланге в засаду с тем, чтобы, как только фашисты поравняются с ними, открыть по ним фланговый огонь.
Так и случилось. И эта атака была отбита. Враг понес большие потери…
Но и наши потери были большими.
К вечеру поступил по рации приказ танкистам оставить нас и следовать в свою часть.
А приказа отступать нам не было — мы должны стоять в боевом заслоне.
Придумали мы такой маневр. Группе в количестве десяти человек под командованием старшего сержанта Гайворонского поставили задачу: пользуясь темнотой, как можно ближе приблизиться к позициям немцев и в кустарнике замаскироваться. Когда немцы пойдут в атаку, пропустить их и с тыла забросать гранатами, расстрелять из автоматов.
Все эти десять человек были добровольцами. Они шли на верную смерть…
Утром немцы снова пошли в наступление. Но тут-то задали им перцу десять казаков-добровольцев. Они посеяли среди врагов панику…
Вечером нас сменили.
За три дня боев из ста шестидесяти человек в эскадроне осталось сорок шесть. Все они были представлены к наградам.
После короткого отдыха мы снова вели наступательные бои. Участвовали в конных атаках, наступали и пешим ходом, плечо к плечу с пехотой.
А вскорости настал и день Победы. Мы встретили его в седлах, на конях…
