Лето, в добрый путь!

Александр РАХВАЛОВ
МАК
Не бродите по маку.
В бутонном ряду
запылали они у меня на виду!
Прижимаюсь к цветку —
и пылает щека,
наливаясь огнем, как глазница быка…
И опять оживаю».
Конечно, живу!!
По широкой заре, будто в лодке, плыву.
Не бродите по маку.
Свернувшись кольцом,
спит тревога во мне, как собака.
Пусть приснится ей сон про собаку
с безобидным собачьим концом.
Не бродите по маку,
когда он цветет…
Маков день,Маков цвет,
Маков счет…
И кукушка под сердцем сосет:
не бродите по маку.

Амир МАХМУДОВ
ОКНА
Мороз на окна иней нанесет — и
Засахарятся окна, будто соты.
Мороз начертит черточки-ресницы —
Потупят взор оконные глазницы.
Стекла коснешься пальцем обнаженным —
В ответ посмотрят окна пораженно.
А если угол зренья вдруг изменишь —
Стекло, как заводь тихую, оценишь,—
Глядь — и влюбился, и к нему прикован,
И девой за окошком околдован.
Весну проводим.Лето, в добрый путь!
За осенью зиме придется минуть.
Себе лишь вслед нельзя рукой махнуть
Пред тем, как землю навсегда покинуть.

Евгений РАЗУМОВ
ГЕЛИКОПТЕР
А над памятью снова и снова
зависает волшебное слово
«геликоптер» — тире — вертолет.
Что есть мочи я жму на педали,
и кручу, и лечу — не туда ли,
где пацан восьмилетний живет?..
Эге-гей! Подо мной — огороды…
Отрицая законы природы,
аппарат мой висит над землей.
Значит, все-таки выкрутил гайку
тот пацан из чужой таратайки,
чтобы винт закрепить рулевой.
Значит, был геликоптер!.. Неправда,
что меня не возьмут в космонавты.
Понимаете — я же лечу!
Вот и двор за тесовым забором,
И Серега Колесин, с которым
ковылял я в тот день ко врачу.

ПСКОВ
На реке Великой
около кремля
голубиной книгой
шелестит земля.
Древние реченья.
Словеса скупы.
И за каждой тенью —
свет ее судьбы.
Перед этим светом
голову склоню.
Поклонитесь дедам —
вечному огню!
«Ау!» — кричат над морем души,
и кто-то вторит им на суше.
Летят навстречу голоса.
Роса на кладбище. Роса.
Скамейка. Влажная газета.
Глаза отцовского портрета
глядят из мраморных глазниц
на череду соседних лиц
и на меня, который в шляпе,
который хризантему папе
принес и думает бог весть
о чем… Еще минута есть —
вздохнуть, поежиться и — ходу.
Но звук плывет по небосводу —
«ау! ау! ау!..» Ничей.
Подошвы впитывают клей.
Стою. А звук уже за лесом —
летит над кровельным железом,
где жизнь, где фото на стене,
чей голос тает в вышине.