Бескрайни просторы Русского Севера — древней Двинской земли, или Заволочья, новгородцев. От Онеги до Мезени и Печоры, от Белого моря до Присухонья раскинулся он, да так широко, что уместилась бы здесь вся Франция — самое большое из западноевропейских государств. Север — настоящая сокровищница русской древности, самобытный и заповедный край, где все дышит стариной: на века поставленные дома, бесценные рукописные книги, народная одежда, песни и сказания, праздники и обычаи, деревенские фамилии и географические названия.
Двадцать пять лет изучает топонимию Русского Севера профессор Уральского университета А. К. Матвеев, статьи и заметки которого по топонимии Урала уже знакомы читателям «Уральского следопыта». За эти годы он побывал чуть ли не во всех районах Архангельской и Вологодской областей. И вот теперь работает над топонимическим словарем Русского Севера.
АРХАНГЕЛЬСК.
В XII веке новгородцы начинают осваивать низовья Северной Двины. Не упускала своего и православная церковь. Предприимчивые монахи добрались до двинских устьев и основали здесь на удобном для поселения высоком правом берегу монастырь Михаила Архангела.
До XVI века наиболее важным торговым центром в низовьях Двины были Холмогоры, но они находились далеко от моря. Между тем Московское государство постепенно устанавливало связи с Западной Европой, а в 1553 году английский капитан Ричард Ченслер добрался до берегов Белого моря и, в конце концов, предстал в Москве перед Иваном IV Грозным. Отделенная от Западной Европы враждебными Литвой и Польшей, Россия крайне нуждалась в прямых торговых связях с Англией, Голландией и другими европейскими государствами. Иван IV понимал это и приказал построить в устье Двины, там, где стоит монастырь Михаила Архангела, крепость и учредить порт для торговли с иностранцами.
В 1584 году постройка города-крепости была завершена, и до возникновения Петербурга в начале XVIII века Архангельск был единственным морским портом России и важнейшим центром ее внешней торговли. Там были построены гостиные дворы и сооружена корабельная верфь.
Поначалу город называли Новыми Холмогорами, или Новохолмогорским городом, в отличие от старых Холмогор, но название это не прижилось. Победило народное наименование — по монастырю Михаила Архангела.
Большое значение имел Архангельск как торговый и культурный центр и для северян-оленеводов: коми называли его Кардор — «Город», дословно «Городское место», а ненцы — Тэмдолава — «Торговое место».
В 1984 году Архангельск отметил свое 400-летие.
БЕЛОЕ ОЗЕРО И БЕЛОЗЕРСК.
Это красивое рыбное озеро на западе Вологодской области издавна привлекало к себе внимание, тем более что оно находилось на пересечении важных торговых путей к Онежскому озеру и к озеру Лача, к Северной Двине и к Волге. Поэтому не случайно один из трех легендарных братьев-варягов, якобы призванных славянами,— Синеус — стал здесь княжить, как повествует русская летопись под 862 годом, когда впервые упоминается Белоозеро, город, у которого была сложная, даже трагическая судьба.
Коренное население этих мест — вепсы, небольшая народность, которую русская летопись знает под именем весь. Вепсы и назвали озеро Ваугэдарь, где ваугэд «белый», арь — топонимическая форма слова яре — «озеро», то ли за чистоту воды, то ли по каким-то религиозно-мифологическим соображениям. Поэтому русское название надо считать переводом — «калькой» с вепсского языка. Такие кальки часто возникают при языковом взаимодействии. Калькирование хорошо объясняет и первоначальные формы названия — Бело озеро, Белоозеро, позднее — Белозеро.
Город Белозерск, центр Белозерского района Вологодской области, расположен на южном берегу озера, но изучение древнерусских письменных источников, преданий, а также материалов археологических раскопок показало, что летописное Белоозеро Синеуса находилось на северном берегу озера у деревни Киснема. В XI веке город Белоозеро оказался уже в другом месте — близ истока Шексны. Это было намного удобнее как с военно-политической, так и с экономической точки зрения.
А в XIV веке — в 1352 и в 1364 годах — город постигла страшная участь. Его население почти целиком вымерло .во время эпидемий чумы. Немногие уцелевшие жители переселились на то место, где сейчас стоит Белозерск, а Старый город был заброшен.
ВЕЛИКИЙ УСТЮГ.
Устья больших рек, как правило, заселены — ведь в старину водные дороги были главными, если не единственными, путями сообщения в лесной и болотистой местности. Не было исключением и место слияния Сухоны и Юга, левого и правого истоков Северной Двины. Его обитатели контролировали важнейшие водные пути — к устьям Двины и по Вычегде на Урал.
Хотя река Юг течет с юга, ее название к стране, света не имеет никакого отношения. Задолго до прихода русских обжили эти места финно-угорские племена. Они и дали название реке — Юг. Его значение установить нетрудно: в бассейне Юга десятки рек имеют названия на юг — Нюрюг, Рыстюг, Шубрюг и многие другие. Следовательно, слово юг в каком-то древнем языке имело значение «река». Главный водный путь был просто «Рекой», тут ничего уточнять не требовалось. А в названиях притоков географический термин получал определение, например, Рыстюг — «Крестовая река».
Трудно сказать, на каком языке некогда говорили финно-угры в бассейне Юга. Может быть, он был близок к пермским языкам, например, к коми, может быть,—к саамскому или к языку таинственной Мери, которая когда-то населяла обширные территории в Волго-Двинском междуречье. Так или иначе, но родственники слова юг есть во многих финно-угорских языках: в карельском — йоги, в саамском — йокк, в коми — ю из более древнего юг. Эти слова имеют значение «река».
В XII веке, а может быть, и раньше, появились в этих местах русские, то ли новгородцы, то ли суздальцы. Проплывая мимо устья Юга, они присмотрелись и решили, что место удобно для торговли и — чего греха таить!—для разбойных дел. Так и было положено начало городу в устье Юга — Усть-Югу, позднее Устюгу.
В 1207 году Устюг фигурирует в числе городов, которые великий князь Всеволод Большое Гнездо отдал в удел своему сыну Константину. А в 1212 году устюжане заложили детинец (кремль) и церковь.
Как и жителям других русских средневековых городов, устюжанам крепко досталось и от моровых поветрий — эпидемий, и от пожаров, которые были бичом для деревянного города, и от наводнений — это уже особенность Устюга. Но, пожалуй, еще больше пострадал город от многочисленных нападений. Уж очень он был удобно расположен на стыке трех судоходных рек, а подчас и мешал, особенно новгородцам в XIV—XV веках, когда устюжане перехватывали их торговые и военные экспедиции в бассейн Северной Двины и на Урал. Чуть ли не двадцать раз пытались «взять город на щит» и свои же русские и татары в XII—XV веках. И иногда это удавалось.
На XVI—XVII века приходится расцвет Устюга. Как только началась торговля с Западной Европой и повезли свои товары в Москву английские купцы, значение Устюга еще более возросло — мимо него никто не мог проплыть. А ведь через Устюг проходил и другой важнейший путь — на Урал и в Сибирь. И наступило для устюжан золотое времечко — стал Устюг крупнейшим торговым центром. Потому-то в документах второй половины XVI века называется он не просто Устюгом, а Великим Устюгом, встав рядом с самим Великим Новгородом и Ростовом Великим.
Только недолго был Великий Устюг на первых ролях. Прорубил Петр I «окно в Европу», освоили русские Балтику, и захирела северная торговля. Тихим провинциальным городком стал Великий Устюг, и только его название указывало на былую роль в Русском государстве.
ВОЛОШКА.
Редко встречается такой ясный по структуре и вместе с тем такой сложный для объяснения топоним. Казалось бы, название Волошки, крупного правого притока Онеги, легко входит по основе в один ряд с такими северно-русскими топонимами, как Волома, Вол он га, Волсмень, Вол юга, а по концу слова форма Волоша, от которой при помощи суффикса к образовано русское Волошка, аналогична названиям соседних рек типа Коноша, Ундоша, Шоноша. Но дело в том, что у местного населения Вадъинского и Вохтомского сельсоветов Коношского района Архангельской области, как установила топонимическая экспедиция Уральского университета, в ходу архаическая форма гидронима — Волга. Это все меняет.
Самое простое, конечно, «втянуть» название Волга по основе в ряд топонимов Волгозеро, Волгуда, Волгуща, Волгуш и им подобных. Тогда архангельскую Волгу надо будет считать тезкой великой русской реки. Но могло быть и по-другому, так как в русском языке давно появился географический термин воложка, первоначально обозначавший рукава и притоки Волги или Камы. Воложка — это как бы Маленькая Волга. В «Книге Большому Чертежу» 1627 года даже такой значительный, приток Камы, как Белая, называется Белой Воложкой.
Термин воложка с течением времени проник из Поволжья и в северно-русские говоры, стал употребляться на северных реках и постепенно утратил связь с тем словом, которое его породило — с названием реки Волга. А вследствие этого он стал неустойчивым по звуковому составу, значению и структуре. Так появились пермское волошка — «проток, рукав реки», ярославское волоша — «речка», архангельское волоша — «рукав, пролив, соединяющий две речки».
Теперь остается только гадать, что произошло: то ли местное название Волга перешло в Воложка, а затем в Волошка, то ли русские перенесли на север географический термин воложка, который стал топонимом, а местное Волга было извлечено из этого топонима.
И уж совсем не ясно, как писать — Волошка или Воложка? Раз есть живая связь со словом Волга, то, казалось бы,— Воложка, а традиция требует — Волошка.
КАНИН.
Как это ни странно, знакомое всем со школьной скамьи название обширного полуострова Канин, который ограничивает Белое море с северо-востока и на карте слегка напоминает какого-то безногого и безрукого человека с длинным тонким носом — это мыс Канин Нос на северо-западном конце полуострова — до сих пор не имеет вразумительного объяснения.
Пытались, правда, вывести название Канин из ненецкого глагола канинзь — «мерзнуть», но и слова-то такого в ненецком языке нет — «мерзнуть» по-ненецки ханътасъ — к звук к в этом языке отсутствует, а главное — ненцы называют полуостров Канин Саля Я — «Мысовая земля» или Ханип Саля — «Капинский мыс», а мыс Канин Нос — Саля Мал — «Конец мыса» и Ябта Саля — «Тонкий мыс». Так что с ненецкой этимологией ничего не получается. И это исторически обосновано: ненцы — оленеводы, продвигаясь с востока, освоили канинские тундры сравнительно поздно и название Канин узнали от русских.
Название мыса Канин Нос есть на старых картах Московии XVI—XVII веков и встречается в грамотах этого времени. Позднее и весь полуостров стал называться Каниным.
А теперь другие факты. Во-первых, кроме мыса Канин Нос, на полуострове есть еще Канин Камень, невысокий каменистый кряж, а во-вторых, скалистые мысы с названием Канин Нос возвышаются в верховьях Печоры и па острове Вайгач. Если же учесть, что в летописи под 1152 годом упоминается ручей Канин близ Чернигова, в грамоте 1483 года фигурирует остров Канино Гнездо на озере Селигер, а в словаре древнерусских личных имен приводится отчество Канин, то слово Канин можно смело рассматривать как притяжательное прилагательное типа дядин или Петин. Широкое распространение — от Новгородских земель до Урала и от берегов Карского моря до Приднепровья говорит о том, что некогда это слово употреблялось достаточно часто.
От какого же существительного могло быть образовано притяжательное прилагательное Канин? Скорее всего от личного имени Каня, производного от очень многих имен, например: Аркадий, Африкан, Каллиник, Кандид, Кантидиан, Никандр, Никанор. Так, в одном документе 1500 года упомянут некий Каня Колужанинов. Поселился, видимо, какой-нибудь Каня на конце «Тонкого мыса» и стал мыс называться Каниным Носом.
Правда, есть еще старорусское, теперь уже диалектное слово каня — «канюк, хищник из отряда коршунов», с которым явно связано название острова Каиино Гнездо. Было, очевидно, и древнерусское некалендарное имя Каня, производное от названия птицы. Все это тоже надо иметь в виду.
КАРГОПОЛЬ.
Известный русский поэт Гавриил Романович Державин был одно время и большим начальником — правителем Олонецкого наместничества. В 1785 году он проехал по городам и селениям подведомственного края и побывал в Каргополе. «Начала построения города сего древность от пас скрыла…»,— пишет Державин, а затем, ссылаясь на какую-то старинную монастырскую рукопись, сообщает, что на том месте, где теперь Каргополь, отдыхал с войском после похода па Чудь белозерский князь Вячеслав и даже дал этому месту название — Каргино иоле.
Князь Вячеслав в 1140 году действительно ходил с войском на Чудь, но вот все остальное, включая рассказ о топонимических опытах князя, сильно походит на позднейшую выдумку, а па это тароваты были обитатели монастырей, у которых было вдосталь и свободного времени и непреходящего желания доказывать, что их монастырь — самый древний.
С легенды, однако, какой спрос. Но вот уж попытки объяснить название Каргиио поле из сочетания слов карга — «ворона» и поле, да еще и с комментарием, что здесь якобы было в то время много ворон, никуда не годятся. И дело не в том, что князь Вячеслав вряд ли выбрав бы такое место для отдохновения. В конце концов, вкусы бывают разные. Главное, что русское диалектное слово карга — «ворона» — тюркского происхождения, никаких следов влияния тюркской речи в говорах каргопольского края нет и не может быть — татаро-монголы в XIII веке сюда не добрались.
А место князь выбрал удачно: на берегу Опеги близ ее истока из озера Лача. Контроль над важнейшими путями из Белозерья в Поморье и из Приопежья в Двинскую землю был целиком в руках каргополов.
Иногда возникновение Каргополя относят к XII—XIII векам и добавляют, что где-то в этих местах жил в то время древнерусский писатель Даниил Заточник, которому принадлежат скорбные слова: «кому Лач озеро, а мне на нем плач горький». Но первые достоверные упоминания о Каргополе находим в документах конца XIV века. В XV—XVI веках это уже известный город, хотя официально «град славный Каргополь» был признан городом только в 1613 году.
Над названием Каргополь ученые и любители топонимических приключений поколдовали уже предостаточно. Кое о чем даже сумели договориться. Во всяком случае никто уже не думает, что Каргополь — прямая родня таких названий, как Севастополь, Симферополь, Константинополь, где поль из греческого полис — «город». Русские, мол, поддерживали связи с Византией, греческий язык был им известен и переводить надо слово Каргополь — «Корабельная пристань». По сравнению с этой выдумкой рассказ о Каргипом поле кажется верхом совершенства. Откуда взялись знатоки греческого языка на Онеге, почему вместо русского названия дано греческое и где здесь другие подобные названия? Таких вопросов можно задать много, и на них ответа не последует. Но элемент истины есть и в этой нелепой этимологии: сейчас мы, конечно, уподобляем название Каргополь топ шишам Севастополь, Симферополь, включая их, таким образом, в один ряд.
Самое разумное все же связывать имя города Каргополь со словом поле, памятуя о том, что в старинных названиях часто отражается согласование в роде. Вот какие формы существовали когда-то: река Онега, город Онег, озеро Онего (Онежское). Действительно в документах XVI—XVII веков нередко писалось Каргополе, Каргу полю. Но ведь Каргополь был городом, а не полем. Вот и получилось из Каргополе, Каргополье — Каргополь, подобно тому как из названия села Чистое Поле на Каме, в конце концов, возникло имя города Чистополь.
А вот основу карго из русского языка никак не объяспить: скорее всего она восходит к одному из вымерших финно-угорских языков. Ее можно сравнить, например, со словом карху — «медведь», которое есть в современном финском языке, а также в фольклорных текстах ливвиковского диалекта карельского языка. Во всяком случае эта основа обычна в субстратных названиях Архангельской и Вологодской областей. Здесь есть Каргозеро, Карга, Каргой, Каргоя, Каргова, Каргомень, Карголом и многие другие подобные названия. Это не должно удивлять при том хозяйственном и ритуальном значении, которое имел в свое время медведь у народа охотников и рыболовов — древней чуди.
КОЛГУЕВ.
В Баренцевом море между полуостровом Капин и устьями Печоры, но чуть посевернее находится большой плоский остров, покрытый тундровой растительностью и усеянный многочисленными озерами и болотами. Это — Колгуев (северяне раньше говорили Колгуев). Ненцы называют его Холгов, но из ненецкого языка название острова объяснить невозможно. Видимо, ненцы усвоили русский топоним Колгуев и переделали его на свой лад, заменив к на я, как и в названии полуострова Канин (ненецкое Ханин Саля). Но и в русском языке не найти объяснения этому названию.
Ученые пытались вывести название Колгуев из прибалтийско-финского колкка — «угол», «окраина», «край», а также сравнивали его с русским диалектным словом колга — «лыжа». Первое лучше, потому что Колгуев можно рассматривать как «Крайний остров» для беломорской чуди, но странно видеть в нем «Лыжный остров», ведь на лыжах ходят не только на Колгуеве. Но и с колкка—«угол» не все получается, так как остается без объяснения русский суффикс ев.
Зато этот суффикс позволяет вспомнить карельские фамилии, которых так много, например, в писцовых книгах Обонежья XV—XVI веков: Коргуев, Кукуев, Кишкуев и Рахкоев, Огоев, Релкоев, в топонимии — названия деревень Конзуево, Рокуево, Кастуева и Тароева, Левоева, Чуроево, а также Кетроев наволок, Удоев наволок и многие-многие другие. Значит, и здесь согласование по роду: Курдуева гора, но Колгуев остров. Был, наверное, некий Колгуй, ловил рыбу у этого острова или бил морского зверя, и стал остров называться Колгуев.
Может быть, древнее имя Колгуй и связано как-то со словом колкка — «угол», тем более что в эстонском языке — тоже прибалтийско-финском — основа в этом слове колг. А уж совершенно точно установлено, что топонимов с основами колк и колг очень много.
ОРЛЕЦ.
На крутом левом берегу Двины выше устья Пинеги, там, где широкая северная река необычно суживается, в 1342 году новгородец Лука Варфоломеев поставил городок с названием Орлец. Смутное то было время в жизни Великого Новгорода — враждовали новгородские бояре и с великим князем московским и друг с другом. В смуту были втянуты и северные владения Новгорода — Двинская земля.
В том же 1342 году Лука погиб в одной из стычек с местными жителями, а его детище — деревянная крепость» со стен которой можно было контролировать проезд по реке.— стало яблоком раздора между враждующими сторонами. В конце концов, в 1398 году, когда в Орлеце хозяйничали московские ставленники, новгородцы взяли штурмом городок и разрушили его. И сейчас только название пристани и близлежащей деревни Орлецы напоминает о грозной некогда крепости.
В туристских путеводителях иногда пишут, что когда-то на высоком берегу Двины были орлиные гнезда. Потому и Орлец. Могло быть и так. Но история Орлеца наводит на другую мысль: эта крепость господствовала над Двиной как орел.
В 1564 году на левом берегу Камы Строгановы построили для защиты своих владений городок с таким же почти названием — Орел. Это не простое совпадение. Наши предки тоже ценили силу слова и придумывали профилактические имена-метафоры, чтобы и они грозили врагу.
СОЛОВЕЦКИЕ ОСТРОВА.
В Белом море недалеко от Онежского полуострова находятся знаменитые Соловецкие острова: Соловец — самый большой из них, Анзерский, Большая Муксалма и другие — более мелкие. Удивителыюй красоты природа и памятники старинной архитектуры слились здесь в единое и неповторимое целое. Потому и привлекает Соловецкий историко-архитектурный и природный музей-заповедник тысячи советских и зарубежных туристов.
Жители побережья Белого моря — карелы и саами — хорошо знали эти острова, на которых археологи нашли древние святилища и захоронения. А из русских до островов первыми добрались монахи. В 1429 году преподобные Савватий и Герман поселились в хижине на Соловие, и с этого момента обычно, отсчитывается история Соловецкого монастыря, богатейшего феодалу и важнейшей крепости, которая в XIX веке выдержала наиадение английских военных кораблей.
Популярность Соловков —так русские издавна называют острова — во все времена была исключительно велика. И не случайно Соловки, или Соловецкие острова, появились на некоторых озерах очень далеко от Белого моря, например, на Исетском озере близ Свердловска.
Название Соловецкие острова звучит совсем по-русски. Поэтому п живуча версия, что связано оно с русскими словами соловый — «желтовато-серый», соловцы — «небольшие волны с белыми гребешками» и даже соловей. Но больше оснований считать, что название Соловки — а именно эта форма неоднократно встречается уже в грамотах 1448—1469 годов — происходит от саамского слова суоло, суолов, которое означает просто… «остров». Значит, Соловки — «Острова», Соловец — «Остров». А официальное название Соловецкие острова образовано от Соловец.
СОЛЬВЫЧЕГОДСК.
Это сейчас соль —дешевый продукт, который мы ценим только, когда его нет под руками. А раньше из-за простой поваренной соли бывали бунты, их так и называли соляными, соль была важнейшим продуктом обмена, солью расплачивались за службу. Вот почему там, где находили богатые соляные источники, сразу же строились варницы, в которых выпаривали соль. С течением времени возникали и поселения. Они так и назывались — у Соли или Усолье.
В XIV—XV веках крупные центры добычи соли появились на Каме, на Костромщине близ Галича и на Вычегде. Пришлось их различать. Так и возникли Соль Камская, Соль Галичская, Соль Вычегодская, впоследствии города Соликамск, Солигалич, Сольвычегодск.
Русские стали осваивать низовья Вычегды еще в XIV веке. Здесь строились городки, селились земледельцы. А в XV веке на правом берегу Вычегды у Соляного озера и реки Усолки началась добыча соли, устраивались варницы, разрастался посад, в котором жили солевары и торговцы солью. Скоро возник крупный населенный пункт — Усолье, позднее — в XVI веке — Соль Вычегодская, или Соли Вычегодские.
Соляные варницы сулили немалые выгоды, и это хорошо понимал Аника Строганов, сын основателя знаменитой династии северных и уральских предпринимателей — Федора. Немало варниц правдой и неправдой приобрел Аника в Соли Вычегодской, и его богатства стали заметно прирастать от солеварения.
История Сольвычегодска тесно связана с историей Строгановых — промышленников, купцов, а затем и землевладельцев-крепостников.
Но с XVIII века Сольвычегодск постепенно теряет свое значение: соляные источники истощились, транзитные пути в Сибирь сместились на юг. И сейчас это маленький город в Архангельской области, у которого богатая история и большое культурное значение.
УСТЮЖНА.
Обширное сильно заболоченное пространство на юго-западе Вологодской области между городами Череповец, Устюжиа и Бабаево издавна называлось Железным Полем: здесь много болотной железной руды, которую добывало и плавило местное население.
В XIII веке на берегах реки Мологи возник и крупный населенный пункт — город Железный Устюг. Так он именовался и потому, что находился на территории Железного Поля и его жители занимались добычей и обработкой железа, и потому, что надо было отличать этот Устюг от знаменитого собрата, который находился в месте слияния Сухоны и Юга и впоследствии стал называться Великим Устюгом. Железный Устюг упоминается в письменных источниках уже в 1252 году.
Современное наименование Устюжна находим в Новгородской первой летописи под 1340 годом. Оно, конечно, связано с названием Устюг. В дальнейшем город называют то Устюжпой, то Устюжной Железнопольской, а то и просто Железнопольском. Окончательно название Устюжна утвердилось в конце XVIII века.
В XV—XVII веках Устюжна была крупным центром железоделательной промышленности. Затем ее значение падает. В настоящее время город Устюжна — центр Успоженского района Вологодской области.
В этой гладкой, на первый взгляд, истории есть только одна загвоздка, но очень существенная: Устюжна находится не в устье реки Юг, а в устье реки Ижина, притока Мологи. Поэтому название Устюжна обычно выводится из Усть-Ижина, в котором первое безударное и уподобилось начальному у, а второе, еще более слабое при быстром произношении, в конце концов исчезло. Все это выглядит достаточно убедительно, но как быть тогда с более ранним названием Железный Устюг?
Видимо, сперва все-таки возникло название Устюжна, которое затем было сближено с топонимом Устюг. В письменных документах преобладал более высокий стиль, поэтому в них поначалу фигурировал Железный Устюг, но народ, надо думать, всегда называл реку Ижиной, а город — Усть-Ижиной и Устюжной. В конце концов, восторжествовало последнее название, и это справедливо, тем более что слово Устюжна короче и удобнее для произношения, чем Железный Устюг.
ХОЛМОГОРЫ.
Ниже устья Пинеги, там, где могучая Двина расходится на несколько рукавов, на левом берегу реки находится старинное село Холмогоры, центр Холмогорского района Архангельской области. До возникновения и возвышения Архангельска Холмогоры были административным и торговым центром Двинской земли, а потом стали маленьким уездным городом, который прославился на всю Россию холмогорской породой молочного скота, а еще больше тем, что в близлежащей деревне Денисовке — теперь это село Ломоносово — родился великий русский ученый Ломоносов.
Первые упоминания об этом селении относятся ко второй четверти XIV века, но возникло оно, по-видимому, раньше. Долгое время здесь процветала меховая торговля, а во второй половине XVI века Холмогоры стали центром всей северной торговли с иноземцами, прежде всего — с англичанами и голландцами. Но морские корабли не могли подниматься вверх по реке. Их разгружали в устье Двины. Затем на небольших судах товары доставлялись в Холмогоры. Именно поэтому в конце XVI века в устье Двины и возник порт Ново-Холмогоры, будущий Архангельск. С этого времени и начался упадок Холмогор.
Несведущего человека название Холмогоры легко обманывает своей прозрачной структурой: холмы да горы, а вместе Холмогоры. О чем тут еще думать? Правда, простота этого объяснения не всех устраивала уже в начале XIX века. Козьма Молчанов в «Описании Архангельской губернии, ее городов и достопримечательных мест со многими историческими известиями», напечатанном в 1813 году, отыскал-таки для Холмогор модное тогда «скандинавское» объяснение: холмов — «остров», гардия — «правительство», а вместе «Островное правительству. Другие норманисты выводили это название из холм — «остров» и гардр — «укрепление», «город», пытаясь вслед за Молчановым доказать, что первое поселение здесь было основано варягами-норманнами. В шведском. языке действительно есть слова холмэ — «островок» и гард — «двор», «хутор». Только вот других скандинавских названий в этих местах нет.
Самое интересное, что название Холмогоры появляется лишь на рубеже XVII—XVIII веков, например, в Актах Холмогорской епархии 1692 года. До этого времени в ходу была исключительно форма Колмогоры, засвидетельствованная во множестве памятников XIV—XVII веков. Значит, название Холмогоры вторично. Оно возникло в русском языке по так называемой народной этимологии: непонятное колмо’было переделано в холмо, вот и получились холмы и горы.
Но что означает это колмо? Есть две версии. Первая, идущая от историка и писателя Николая Михайловича Карамзина, состоит в том, что элемент колм связан с финско-карельским словом колмэ — «три», то есть Колмогоры — «Три горы», «Трехгорка». На этих горах стояли три чудских деревни — Курцева, Качкова и Падрокурья, из которых и возникли Холмогоры, как пишет архангелогородец Василий Крестинин, автор «Краткой истории о городе Архангельском» 1792 года.
Вторая версия не менее заманчива: Колмогоры из финско-карельского калма — «смерть», «могила», то есть «Могильные горы» или «Кладбищенские горы». Таких Могильных гор в русской топонимии множество. Но почему финско-карельское а передано русским о? Оказывается, в древности это было закономерно: финны и карелы называли своих соседей — Лаппи, Ватъя, а русские — Лопь, Водь.
Вторая часть названия горы встречается и в других топонимах. Таковы Матигоры, Карпогоры, Пильегоры. Это перевод с финско-карельского ваара, воара — «гора», «горка», ведь горами в Подвинье называют любой более или менее возвышенный берег.
Обе эти версии убедительны. Только надо иметь в виду, что в бассейне Двины жили не только прибалтийские финны, но и саами-лопари. По-саамски «трц» — колм, «могила» — калму поэтому название Колмогоры может быть и саамским.
ЯРЕНСК.
Бывает, что удивительна судьба города или села, а название его не меняется, бывает — наоборот. История села Яренск, центра Ленского района Архангельской области, и его названия — сплошные приключения и загадки. Только ответишь па одну, вот уже и другая… Хорошо хоть, что не все они трудные.
Начнем с того, что название Яренск своей формой — суффиксом ск — явно указывает на город, а перед нами — село. Действительно, раньше это был сперва Яренский городок, упомянутый уже в памятниках XV века, а затем захолустный уездный город Яренск, который, в конце концов, стал просто селом.
Происхождение названия Яренск тайны не представляет. Оно образовано от называния притока Вычегды — Яренги. Но стоит-то Яренск выше по течению Вычегды — на реке Кижмоле. Оказывается, в XVII веке из-за постоянных наводнений город был перенесен с Яренги на Кижмолу, но сохранил свое название.
И еще (Яша загадка: в старинных документах наряду с Яренским городком, Яренском и рекой Яренгой часто упоминаются формы Еренский городок, Еренск и Еренга. Что за чередование? Языковеды на этот вопрос отвечают такГ в северно-русских говорах а после мягкого согласного часто переходит в е. А тут еще могло повлиять и е второго слога.
И остается самое главное. Древний топоним Ярепга переводится на русский язык как «Озерная» или «Озерная река», поскольку основа яр родственна карельскому яр в и, саамскому явр, вепсскому яре — «озеро». Больших озер по Яренге нет, но во многих местах эта река протекает через обширные болота, которые некогда могли быть озерами.
