В самом верху, на кормовом мостике, электромеханик Виктор Жолобов оказался случайно. Он посмотрел на горизонт и увидел, как на траулер надвигается темная полоса. Она неторопливо росла, расширялась, и Виктор вдруг с ужасом понял, что это небывалых размеров волна, словно от подводного землетрясения.
— Полундра! Гигантская волна! — крикнул он вниз, на траловую палубу, ничего не подозревающим матросам.
Все тут же кинулись внутрь судна. За последним матросом с лязгом захлопнулась стальная дверь. Виктор вскочил в рубку и закрыл дверь на задрайку.
Перед волной шел глубокий «овраг». Траулер бесшумно осел в него. Палуба ушла из-под ног. Затем навалилась волна, и судно стало задирать корму, но два прочных стальных троса, на которых сзади тянулся трал, не дали ему взлететь вверх. Со страшным ревом и грохотом траулер кормой прорезал волну. Из воды и пены торчали только рубки да мачта.
— Ну держись же, держись! — просил Виктор судно.
Огромная волна прокатилась, траулер медленно всплывал, словно подводная лодка. Вода, шипя и пенясь, скатывалась с надстроек и палубы. Опасность миновала. Виктор вышел из рубки. На палубе дыбились обломки разбитого катера, на трубе — вмятина, большими петлями размотана бухта троса, темными заплатами прилипли к палубе обрывки брезента. И среди всеобщего хаоса на траловой палубе сидело принесенное волной семейство морских львов — сивучей. Выйдя на палубу, тральщики тут же столкнулись с ними.
— Это что еще за незваные гости?
Матросам было не до развлечений. Вооружившись щитками на палках, которыми обычно сгребают рыбу в трюм, они начали выгонять пришельцев. В почтенного главу семейства уперлись сразу три щитка. Моряки поднажали, но оказалось, тяжелую, в полтонны, тушу не так-то просто сдвинуть с места.
Лев, очевидно, не сразу понял, что с ним произошло. Он оглядывался, принюхивался и ничего не мог понять. Матросы, суетившиеся рядом, рассердили его. Он поднял голову на мощной шее, оскалил клыки и бросился на людей.
Львиное семейство оказалось тоже не из робких. Лев рычал, лаяла львица, визжали дети. Рыбаки побросали щитки и рванули кто куда. Увлеченные погоней львы рассеялись по коридорам судна…
С повреждениями провозились до ночи.
Когда Виктор подошел к своей каюте, то увидел дверь открытой. На его койке, положив черный раздвоенный хвост на подушку, посапывал львенок. Досыта навозмущавшись, Жолобов устроился спать на крошечном диванчике под иллюминатором.
Утром экипаж траулера разбудил рев голодных морских львов. Их пробовали кормить кок, боцман и даже сам капитан. Предлагали рыбу свежую, мороженую и даже жареную. Львы не брали никакую и продолжали оглушительно реветь. Львенок из каюты Виктора уходить не собирался, сидел на койке и чего-то ждал.
Виктор принес ведро сырой и бачок жареной рыбы. Ведро поставил на пол, бачок к себе на стол. В любом деле главное — личный пример. Похрустывая нежной обжаренной корочкой, Виктор съел всю рыбу из бачка. Львенок печальным криком провожал каждый проглоченный кусок. Моряк показал гостю пустую посуду и вздохнул:
— Ты уж не обижайся, приятель.— Пододвинул к себе ведро и стал выбирать сырую рыбку получше, как бы раздумывая, с какой начать.
Львенок с хитрой ухмылкой продолжал сидеть на подушке. Виктор выбрал рыбу пожирнее, снял с нее шкуру, посыпал солью, вздохнул и тоже съел. Зверь перестал орать и ухмыляться. У него хватило ума правильно оценить характер нового знакомого. Он спрыгнул с койки и протянул нос к рыбе. Оказывается, вкусно. Даже очень.
У сытого львенка голос стал мягче, приятнее. Вся семья тотчас явилась проведать младшего. Увидев, что отношения с судовым электромехаником не принесли их родственнику никакого вреда, остальные львы тоже признали Жолобова и позволили ему накормить их.
— Что поделаешь? — вздыхал Виктор, переходя с ведром от одного зверя к другому.— Лев, хоть и морской,— царь природы, пришла ему такая блажь — никуда не денешься, приходится терпеть.
Рейс закончился, и траулер направился домой, в Ленинград. Звери категорически отказались покинуть судно. Может быть, им по душе пришлась сытая жизнь на всем готовом. С превеликим трудом удалось согнать взрослых львов с палубы в огромную ванну с водой, где обычно держали свежую рыбу до разделки. Малыши отирались возле родителей, а чаще разбегались по каютам, развлекая экипаж. Электромеханик, прозванный львиной кормилицей, ходил по судну и по очереди кормил животных.
В порту не знали, что делать со львами. Позвонили в цирк. Через час приехала знаменитая дрессировщица. Она всплеснула руками от восторга, и вскоре у борта траулера появилась специальная машина.
Первое, что сделали морские львы, очутившись в цирке,— задали трепку родственникам-артистам, живущим в цирке морским львам. Затем они гордо отказались от пищи. Их голодный рев сотрясал огромное помещение. Знаменитая дрессировщица натыкала свежую рыбу во все щели, трясла ею перед носами львов, но они отворачивали головы, ревели и худели на глазах.
Из цирка позвонили на траулер. Узнали, что электромеханик на пять дней уехал в деревню к семье. Пришлось его вызвать срочной телеграммой. Виктор пришел в цирк сердитый. Львы присмирели и приняли рыбу из его рук.
Через две недели траулер уходил в Атлантику. Чтобы избежать голодовки, которую могли вновь объявить звери, электромеханику в аварийном порядке была найдена замена, и он, вздыхая и ругаясь, остался на берегу.
Директор цирка соблазнял моряка блестящей перспективой дрессировщика:
— Ты посмотри, как львы тебя слушаются! Таких, как ты,—один на миллион.
Но Виктор терпеливо учил зверей обходиться без него и, между прочим, с подсказки дрессировщицы научил их нескольким трюкам. Затем он ушел в Атлантику в спаренный рейс — на год.
Вернувшись, Жолобов узнал, что взрослые львы так и не поддались дрессировке. Их пришлось отдать в зоопарк. А львята подросли и с успехом выступают на арене. В этот день их программа шла в Москве. Виктор махнул туда на самолете — как раз к представлению. Знаменитая дрессировщица кидала пестрые мячи. Львы ловили их и ловко жонглировали. Один мяч подлетел к самому барьеру. Лев, собравшийся его поймать, повернул голову и взглянул на бородатого зрителя в первом ряду. Затем встал ластами на покрытый бархатом барьер, принюхался к толстому свитеру из грубой шерсти, который выдают рыбакам, идущим в рейс. Уловил запах корабля и рыбы, запах йода и соли, запах волны и свежего ветра, почуял ароматы своего детства и — оглушающе заревел.
Два других бросили свои мячи и кинулись к брату, сея панику среди зрителей. Дрессировщица и поспешившие к ней на помощь униформисты штурмовым отрядом двинулись к месту происшествия. Бородач вышел на арену, львы с ревом прыгали вокруг него. Встревоженная публика не знала, как ей реагировать. А львы с явным удовольствием выполняли команды необычного зрителя.
Дрессировщица взяла микрофон и объявила:
— На арене рыбак Виктор Жолобов. Команда траулера, на котором он плавает, подарила цирку этих прекрасных животных, звери помнят и слушаются своего друга.
Виктор неуклюже поклонился и попятился к выходу. Львы с лаем поспешили за ним.
Первыми зааплодировали униформисты.
