«Дорогая редакция!
Прошу рассказать на страницах вашего журнала об оружии великой Победы, в частности —о гвардейских реактивных минометах. Один фронтовик рассказывал мне, что при острой нехватке времени — всякое ведь бывало на войне! — расчеты, обслуживающие тяжелые реактивные минометы, запускали снаряды прямо с заводской упаковкой… Как не гордиться смекалкой, сноровкой, находчивостью наших солдат!..
С. МАТВЕЕВ, старший ветврач Сибайского мясокомбината»
Салют Победы венчал не только подвиг тех, кто с оружием в руках в смертельной схватке с врагом отстоял свободу и независимость нашей Отчизны. Он гремел и в честь тех, кто варил сталь, точил снаряды, строил танки и самолеты, кто своей трудовой доблестью был достоин воинской доблести фронтовиков, кто ковал оружие Победы.
…С первых дней войны фронт и тыл сжались в один кулак, страна превратилась в единый боевой лагерь. Более полутора тысяч предприятий, эвакуированных на восток страны, уже весной 1942 года вступили в строй. Строгое целенаправленное использование промышленных ресурсов позволило наладить выпуск военной техники и оружия в количествах, значительно превосходящих производство оружия у противника. В 1942 году выпущено почти 4,7 тысячи танков, 75,2 тысячи наземных артиллерийских орудий, 288 тысяч пулеметов, 1 миллион 506 тысяч 400 пистолетов, около 9,5 тысячи истребителей, 7,7 тысячи штурмовиков, более 2,5. тысячи бомбардировщиков. Уже с июля 1941 года армия стала получать «катюши». За первые пол года войны на фронт поступило 4220 реактивных установок.
В 1943—1944 годах более ста заводов, десятки научно-технических центров работали над созданием новейших образцов стрелкового, в первую очередь, автоматического оружия. Советский Союз в годы войны производил оружия и военной техники в два раза больше и лучшего качества, чем Германия. Всего же советская промышленность с 1 июля 1941 года по 1 сентября 1945 года выпустила 112,1 тысячи самолетов, 102,8 тысячи танков и самоходных установок, 834 тысячи орудий и минометов.
Цифры весьма убедительные. И не вспомнить их сегодня нельзя хотя бы потому, что за рубежом есть немало фальсификаторов, пытающихся, с одной стороны, принизить достижения нашей экономики в годы войны, а с другой — чрезмерно преувеличить значение поставок нам вооружения союзными державами. В действительности же поставки союзников по ленд-лизу (ленд — давать взаймы, лиз — сдавать в аренду) составили: по зенитным орудиям — около 2 %, по самолетам— до 13 %, по танкам — 7 %.
Советская военная техника и оружие — свидетельство таланта наших ученых и конструкторов. В. А. Дегтярев, Ф. В. Токарев, С. Г. Симонов, В. Г. Федоров в годы войны разработали новые образцы стрелкового оружия. В. Г. Грабин, И. И. Иванов, Ф. Ф. Петров, Б. И. Шавырин сканструировали замечательные артиллерийские системы. А. С. Яковлев, С. В. Ильюшин, С. А. Лавочкин, А. И. Микоян, М. И. Гуревич, А. Н. Туполев, В. М. Петляков создали боевые самолеты, обеспечившие превосходство в воздухе над врагом. Большая заслуга в создании отечественных танков принадлежит Ж. Я. Котину, Н. Л. Духову, М. И. Кошкину, Н. А. Кучеренко, А. А. Морозову.
ПЕРВАЯ РАКЕТНАЯ РОТА
Прообразом ракетного оружия, вероятно, были стрелы, к которым прикреплялась бумажная гильза, наполненная взрывчатым веществом, близким по своему составу к пороху. На Руси ракеты упоминаются в XVII веке Онисимом Михайловым в Уставе ратных, пушечных и других дел. В XVIII веке ракетами занимались К. В. Данилов и А. П. Демидов.
Изобретателем пороховых ракет был Александр Дмитриевич Засядко. Он участвовал в Отечественной войне 1812 года, заслужил шесть боевых орденов, шпагу «За храбрость» и чин полковника.
В 1815 году Засядко на собственные средства открывает пиротехническую лабораторию, где начинает работы, по созданию боевых фугасных и зажигательных ракет, а также приспособлений для наведения и пуска их, позволяющих вести залповый огонь шестью ракетами.
После удачных испытаний Засядко получает большую известность, и в 1817 году ему присваивают чин генерал-майора. Оруяше привлекает внимание фельдмаршала Барклая-де-Толли…
В 1826 году на Волковой поле близ Петербурга создается специальное ракетное заведение, которое становится своеобразным заводом по производству ракет. За 24 года здесь было изготовлено свыше 49 тысяч ракет.
В 1827 году формируется постоянная ракетная рота № 1, которой командовал подпоручик П. Ковалевский. А спустя год ракеты были впервые применены в русско-турецкой войне. Затем ракетная рота участвует в осаде Варны, в штурме Силистрии, в других боях.
Начатое дело продолжил русский инженер К, Константинов. Его ракеты успешно применялись в русско-турецкой войне 1877—1878 годов. Активное участие в создании ракетного оружия принял командир ракетной роты № 1 П. Ковалевский.
В конце XIX века в связи с быстрым развитием нарезной артиллерии ракеты временно потеряли свое значение. И лишь через полвека ракетное оружие появляется вновь.
РОЖДЕНИЕ БМ-13
В 1920 году сотрудники артиллерийского полигона под Петроградом В. А. Артемьев и Н. И. Тихомиров занимались изготовлением ракет. Неудачи следовали одна за другой: ракеты упорно не хотели летать.
Скептики советовали бросить затею — сколько людей уже билось над этим, а ракета так и осталась игрушкой для праздничных потех. До праздников ли сейчас?! Но конструкторы знали, что боевые ракеты А. Засядко и К. Константинова летали и поражали противника. . И потом, уж слишком заманчивая идея поместить заряд, сообщающий движение, в самом снаряде, отказаться от дорогостоящих и тяжелых орудийных стволов, использовать лафет для пуска не одного, а одновременно многих снарядов. А если еще поставить пусковую установку на автомашину,— равной ей по маневренности артиллерийской системы не было бы!
И вот создана специальная лаборатория, названная впоследствии газодинамической. Часами Артемьев рассматривал в лупу пороховые шашки, служившие источником газов, необходимых для движения ракеты. Но всякий раз с досадой замечал разбегавшиеся лучами тончайшие трещины. Из-за них-то и разваливались шашки, площадь горения при этом увеличивалась, лишний газ разрывал ракету. .
Лишь спустя несколько лет Артемьеву удалось создать специальный порох.
Получив шашки нужного качества, Артемьев и Тихомиров вместе с другими сотрудниками лаборатории начали разрабатывать два образца реактивных» снарядов — калибров 82 мм и 132 мм. Особенно сложно было добиться устойчивости снаряда в’ полете. Какие только способы стабилизации не предлагались и не испытывались! Наконец для опытных образцов приняли стабилизатор в виде оперения, не выходящего за размеры снаряда.
3 марта 1928 года ракета, оставив длинный шлейф огня и дыма, взвилась в воздух. Определили расстояние от старта до места падения — около 1300 метров. Победа? Не совсем. Хотя снаряд оказался достаточно устойчив в полете, точность попадания оставляла желать лучшего…
К 1930 году в лаборатории были в основном отработаны два образца снарядов: 82-миллиметровый пролетел 5 тысяч метров, а 132-миллиметровый — даже 6 тысяч. Но вот точность по-прежнему не удовлетворяла ученых. А когда перешли к образцам с оперением, выходящим за габариты снаряда, она значительно повысилась.
Оба снаряда после тщательной доработки (она закончилась в 1937 году) были приняты на вооружение авиации. Почему? А потому, что пуск ракеты с летящего самолета благодаря сообщавшейся при этом дополнительной скорости позволял достигать точности попаданий большей, чем при стрельбе с наземных установок, через год эти снаряды впервые в мире были применены в боевой обстановке на реке Халхин-Гол.
Немало творческого упорства проявили конструктор Костиков и его товарищи, чтобы обеспечить успех блестяще доказанной в последствии на полях сражений мысли — создавать многозарядные, залповые наземные установки. Их пусковая установка имела 24 направляющих и монтировалась на шасси автомобиля «ЗИОБ». Испытания новой установки подтвердили правильность избранного пути, но выявили крупные недостатки опытного образца: огонь велся только поперек машины, что приводило ее к раскачиванию при стрельбе, заряжание производилось спереди, что требовало, много времени и создавало неудобства.
…Стояли обычные летние дни 1939 года. Что писали газеты о больших и малых событиях? Вот, к примеру: «Управление завода «Красное Сормово» отпускает своим рабочим долгосрочную ссуду в сумме 3 миллионов рублей на индивидуальное жилищное строительство. В этом году сормовичи построят около 500 новых жилых домов». Или: «Студия Дома художественной самодеятельности Советского района г. Москвы показала трехактную пьесу Е. Шварца «Снежная королева»… Особенный успех выпал на долю Юры Катина-Ярцева, игравшего сказочника…»
Но об одном из значительных событий тех дней страна узнала только через много лет: «7 июня 1939 года под Москвой успешно прошли испытания установки залпового огня, имевшей 16 рельсообразных направляющих и смонтированной на шасси автомобиля «ЗИС-6»…» («Правда», 3 сентября 1981 года).
Трехосные грузовые автомобили «ЗИС-6» имели необычный вид. На них были установлены сооружения, напоминающие мостовые фермы. Стрельба велась поверх кабины водителя. Заряжание производилось с Казенной части, сзади. Позже эти установки получили наименование БМ-13. За несколько секунд установка выпускала 16 мощных снарядов.
21 июня 1941 года, буквально за несколько часов до начала войны, после осмотра образцов ракетного оружия руководителями партии, правительства и представителями Красной Армии было принято решение о развертывании серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки БМ-13 и о начале формирования ракетных войсковых частей. Ни в одной из армий капиталистических государств в середине 1941 года не было реактивных снарядов и пусковых установок, подобных советским. Так было положено начало существованию полевой реактивной артиллерии.
ПЕРВЫЕ ЗАЛПЫ.
Рапорт с просьбой отправить на фронт слушатель Военной артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского Иван Андреевич Флеров написал 22 июня. Именно там больше всего нужны его знания и фронтовой опыт, полученный в боях с белофиннами,— в то время Флеров командовал гаубичной батареей. За мужество и отвагу, проявленные в боях у озера Саунояри, он был награжден орденом Красной Звезды.
На шестой день войны Флерова вызвали в Главное артиллерийское управление Красной Армии. Заместитель начальника управления по специальному вооружению военный инженер 1-го ранга Аборенков сразу же зачитал приказ Народного комиссара обороны: капитан Флеров назначается командиром экспериментальной артиллерийской батареи Резерва Главного Командования. Аборенков от себя добавил, что, собственно, батареи еще нет, ее предстоит сформировать, а техника уже прибыла. Предупредил: она совершенно секретна. Новое оружие не прошло войсковых испытаний, так что придется испытания проводить в боевой обстановке. Срок на формирование батареи и освоение техники — трое суток.
В Московском артиллерийском училище началось комплектование взводов и расчетов. Отбирали лучших — артиллеристов, электриков,* водителей, связистов. В основном эти были коммунисты и комсомольцы.
Батарея имела в своем составе около 170 человек. 44 транспортные автомашины позволяли одновременно перевозить 600 реактивных снарядов, а также снаряды пристрелочной гаубицы, горюче-смазочные материалы, достаточные для трех заправок автотранспорта, и семисуточную норму продовольствия.
Расчет, БМ-13 состоял из семи человек. На пусковой установке в два ряда располагались шестнадцать 132-миллиметровых снарядов весом 42,7 килограмма каждый. Максимальная дальность полета снаряда — 7 900 метров.
В 10 часов утра 1 июля Флеров и военный инженер Кривошапов доложили Аборенкову: батарея сформирована, личный состав обучен и готов выполнить боевое задание.
Западном фронте наши войска с тяжелыми боями отходили на восток. Вражеские танки ворвались в Оршу.
Утром 14 июля Ф лерова и Кривошапова вызвал заместитель начальника артиллерии Западного фронта
генерал Г. Кариофилли. Приказ был коротким: уничтожить вражеские эшелоны, скопившиеся на станции. БМ-13 развернулись на окраине леса, примыкавшего к шоссе.
Первой открыла огонь пристрелочная гаубица. После уточнения координат стрельбы капитан Флеров скомандовал: «Огонь!» Часы показывали 15 часов 15 минут. Раздался громоподобный рокот. Огненной стеной ушли в небо десятки реактивных снарядов. А спустя несколько секунд земля содрогнулась. Вагоны, станционные строения, железнодорожные пути окутало море огня. Пылали танки, автомашины, орудия. Уцелевшие гитлеровцы в панике разбегались.
Враг не скоро пришел в себя. Лишь через час на станцию Орша прибыли специальные команды, чтобы погасить пламя. В воздухе появились фашистские самолеты. Они бомбили, поливали пулеметным огнем лес, произведен залп, но батареи там уже не было.
На пять суток было задержано продвижение вражеские танковых колонн со стороны Орши!
Между тем всего через полтора часа после первого залпа флеровцам пришлось еще раз вступить в бой батарея, совершив стремительный марш, остановилась неподалеку от переправы через реку Орщица. При Отходе наши части не успели уничтожить ее. С десяток танков и бронетранспортеров врага вступили на настил, и Флеров дал команду: «Огонь!» Над переправой взметнулись клубы дыма и огня. Ее разнесло в щепки танки и бронетранспортеры сбросило в воду…
Поздним вечером 14 июля Флеров получил приказ срочно направить батарею под Рудню: там резко обострилась обстановка, крупные силы танков и мотопехоты врага штурмовали позиции 229-й стрелковой дивизии пытаясь прорваться к Ярцево и оседлать шоссе Смоленск — Москва.
Занималась утренняя заря, когда батарея прибыла в указанный район. Вскоре раздался рев реактивных снарядов. Лавина огня’ накрыла цель. Не успели фашисты прийти в себя, как последовали еще два точных залпа. Врагу были нанесены такие потери, что он вывозил раненых и подбирал убитых, остановив наступление на сутки. В ставку Гитлера срочно полетели донесения: «Русские. применили многоствольную огнеметную пушку, наносящую удары потрясающей силы…», «…на Восточном фронте у русских появилось реактивное оружие… На том месте, где лег его залп, мгновенно плавится железо и горит земля…» Из ставки последовал приказ: во что бы то ни стало захватить русскую реактивную установку.
Забегая вперед, скажу: ни одна установка за все время войны не была захвачена фашистами.
В августе на Резервный фронт прибыли три батареи реактивных установок. Сюда же перебросили и батарею капитана И. Флерова. А когда в начале сентября на фронте появилась батарея капитана В. Смирнова, впервые сложилось нечто вроде оперативной группы реактивных подразделений.
С двадцатых чисел августа 24-я армия Резервного фронта наносила контрудар под Ельней. Командующий фронтом генерал Г. Жуков собрал в кулак все батареи и реактивных установок. В ночь на 6 сентября их залпы прогремели в полосах атакующих 19-й, 100-й и 107-й дивизий. Особенно эффективные удары были нанесены по главному узлу обороны противника в селе Ушаково. Спустя много лет Маршал Советского Союза Г. Жуков писал: «РС своими действиями производили сплошное опустошение. Я осмотрел районы, по которым велся обстрел РС, и видел полное уничтожение оборонительных сооружений. Ушаково — главный узел обороны противника— в результате залпов РС было полностью разрушено, а убежища завалены и разбиты».
…Поздним вечером 2 октября батарея капитана Флерова передислоцировалась под Рославль. Ночью она выехала из предместьев Ельни и свернула на грунтовую дорогу, пересекающую лес. От встречных солдат Флеров узнал, что вражеские танки прорвались на Юхнов. Если так, то… На рассвете флеровцы встретились с батареей старшего лейтенанта Черкасова — она тоже следовала в сторону Рославля. Оказалось, что Черкасов располагал такими же сведениями. Выходило, что батареи — во вражеском тылу?! Решили стать на дневку. А за это время провести разведку. Командир разведки лейтенант М. Науменко доложил, что гитлеровцы уже восточнее Рославля, они навели переправу через реку Стомять, а до переправы путь свободен. Флеров и Черкасов решили ударить по переправе и скоплению врага, а затем форсированным маршем уйти в сторону Вязьмы. Вскоре к переправе подошла большая колонна вражеских машин. Прогрохотали залпы двух батарей. Переправа вместе с техникой и живой силой фашистов взлетела на воздух…
Вечером 7 октября Флеров вывел батарею к лесу, за которым находилась деревня Богатырь. Машины одна за другой зашли в самую чащобу леса. Их укрыла непроглядная осенняя темнота. Разговаривать командир запретил. Было тихо. Казалось, ничто не предвещало беды…
К деревне подъезжали с потушенными фарами. И вдруг с двух сторон на батарею обрушился огонь врага. Флеров выскочил из кабины. В то же мгновение неподалеку разорвался снаряд. Командира ранило. Но он успел отдать команду, и тут же огненные стрелы снарядов сошли с направляющих. А вслед за этим взлетела на воздух БМ-13 — Флеров вместе с собой взорвал установку. Фашистов охватила паника. Пользуясь паникой врага, расчеты подорвали и остальные установки.
Спустя два-три дня после тревожной ночи братья Базулкины и Кащеев вместе с жителями деревни похоронили погибших бойцов и командиров. Втайне от оккупантов они сняли с капитана Флерова и других офицеров пистолеты, пластмассовые патрончики с записками, в которых были указаны звание, фамилия, имя, адрес семьи. Все это передали учительнице с просьбой сохранить до возвращения наших войск.
(Жители деревни рассказали, что работала тогда в начальной школе учительница комсомолка Шура Ерощенкова. После возвращения наших войск, в 1943 году, она уехала из деревни. Александру Михайловну (ныне ее фамилия Лихачева) с помощью адресных столов удалось найти под Москвой. Она подтвердила, что ей передали оружие и опознавательные знаки капитана Флерова и его товарищей. Брат Шуры Николай вместе с сыном председателя колхоза Николаем Бойковым зарыли их. Вскоре по доносу предателя фашисты расстреляли комсомольцев Николая Ерощенкова и Николая Бойкова, обвинив их, в связи с партизанами. Найти спрятанные ими оружие и опознавательные знаки невозможно).
Наутро после гибели батареи гитлеровцы собрали обломки взорванных боевых машин, стащили их в кучу и поставили охрану. Несколько дней в обломках рылись какие-то фашистские чины. Затем обломки снова разбросали и сняли охрану,— разгадать секрет нового оружия не удалось.
Все оставшиеся в живых флеровцы храбро сражались с врагом. Некоторые из них — В. Овсов, А. Втюрин, Д. Матвеев, М. Науменко — стали командирами подразделений реактивных установок.
ПОЧЕМУ — «КАТЮША»?
Грозному реактивному оружию фронтовики дали имя «катюша». Кто и когда сделал это — неизвестно. Существует несколько версий.
На пусковых установках стояла заводская марка «К» (Воронежский завод имени Коминтерна). Вероятно, это и породило среди бойцов, обслуживающих их, импровизированное название «катюша», быстро распространившееся в войсках.
Другая версия. «…Мы вчитывались в строки сообщения Информбюро и гадали,— вспоминает офицер-артиллерист В. Дружинин, в годы войны служивший на подмосковном артиллерийском полигоне, — где испытывалось новое оружие.— Целый залп? Значит, пушка автоматическая. В районе поражения все горело? Ясно: снаряды зажигательные — термические. Огненные хвосты? И тут понятно — это ракеты. А кто тогда считался их создателем, мы знали: Костиков!
После войны стало известно, что создателем реактивных снарядов и пусковых установок был коллектив конструкторов. Но тогда, в далеком 1941-м, имя Костикова было хорошо знакомо в кругах военных и связывалось с новым оружием.
— Да ведь это КАТы,— сказал я тогда представителю Наркомата боеприпасов А. Слуцкому.— Костиковские автоматические термические — сокращено КАТ…
Как ни странно, слово КАТ применительно к новому оружию быстро прижилось среди нас. На полигон часто приезжали фронтовики, узнавали это слово… Отсюда было уже недалеко и до «катюши», тем более что в тактике использования нового оружия многое перекликалось с песней: «Выходила на берег Катюша…»
Еще одна версия. Бывший начальник цеха московского завода имени Владимира Ильича Ленина С. И. Невструев вспоминал: «Как появилось название? Можно только предполагать. Скорее всего где-то на передовой получили партию реактивных снарядов. Распаковали и прочли , на корпусе сделанную мелом надпись: снаряд Кати такой-то. Автографы наших рабочих на снарядах были не редкостью».
ОГОНЬ ВЕДУТ «КАТЮШИ»
Формирование частей полевой реактивной артиллерии (РА) началось в августе 1941 года. Им сразу же присваивалось наименование гвардейских. Делалось это для того, чтобы подчеркнуть большую значимость нового оружия и особые требования к укомплектованию частей личным составом. В эти части направлялись преимущественно коммунисты и комсомольцы. Были случаи, когда формировались исключительно комсомольские полки.
«Катюши» успешно применялись во всех крупных наступательных и оборонительных операциях Великой Отечественной войны. Они действовали в основном на главных направлениях как средство усиления войск. Мощь этого оружия сыграла немалую роль под Сталинградом. В передовой статье «Гордость Красной Армии» газета «Красная звезда» 17 марта 1943 года писала: «На первом этапе боев, когда полчища немецко-фашистских захватчиков бешено рвались к Сталинграду, 18-й гвардейский минометный полк, ныне награжденный орденом Красного Знамени, вместе с другими Частями Красной Армии упорно и стойко бился за каждый метр советской земли. 30 августа под деревней Ивановка (юго-западнее Сталинграда) противник пытался массированным танковым ударом прорваться к Бекетовке, выйти к Волге. 18-й гвардейский минометный полк мужественно отразил натиск немцев, открыл с предельно короткой дистанции уничтожающий огонь по фашистским танкам. В результате трехчасового боя немцы отошли, оставив 24 сожженных и 8 подбитых машин. Во время другой вражеской атаки полк уничтожил 37 немецких танков из 80, ринувшихся на наши позиции».
В ночь на 31 января 1945 года группировка противника прорвала кольцо окружения и начала продвигаться на соединение со своими войсками на левом берегу Вислы. Одна из вражеских колонн вышла к огневым позициям 325-го гвардейского минометного полка с тыла. «Катюши» открыли огонь по фашистам прямой наводкой. Враг не прошел.
В декабре 1942 года в войсКах приступили к созданию первых четырех гвардейских минометных дивизий. На вооружении дивизии имелось 96 боевых установок БМ-13 («катюши») и 576 рам М-30 («ванюши»). Залп дивизии составлял 1536 мин М-13 и 2304 мины М-30 общим весом 230 тонн.
«Ванюши» — так их назвали солдаты — отличались от «катюш». Это. были установки, состоящие из металлических рам, приподнятых под углом, а на них размещались двухметровые снаряды. Стоял каждый «ванюша» на земле, а не на автомашине. Включалось зажигание, и огромный снаряд уносился в сторону врага.
Подчас единичные реактивные снаряды запускались непосредственно из упаковки. Стрельба в этом случае велась так: снаряд в ящике укладывался на подоконник или в пролом стены, наводился на цель. Присоединялся электропровод и в нужный момент производился выстрел. При дальности 150 метров снаряд М-13 пробивал кирпичную стену толщиной до 80 сантиметров. Наши солдаты нарекли этот вид оружия «Андрюшей».
«Катюши» применялись не только как полевая реактивная артиллерия. История минувшей войны знает случаи, когда гвардейские минометы использовались на бронепоездах. 31-й отдельный особый Горьковский дивизион бронепоездов состоял из двух бронепоездов — «Илья Муромец» и «Кузьма Минин». На двух зенитных площадках располагались реактивные установки, предназначавшиеся для монтажа на шасси танка. Удлиненные направляющие повышали точность 24-снарядного залпа. ‘
В начале апреля 1942 года «Илья Муромец» и «Кузьма Минин» прибыли на боевой участок в районе станций Скуратове — Чернь — Мценск. Первый залп бронепоезда произвели по скоплению эшелонов гитлеровцев на станции Мценск. В несколько секунд 96 осколочных и зажигательных реактивных снарядов ушли к врагу. Сменили позиции. Через полчаса прогремел второй залп.
Залпы «катюш» нанесли большой урон противнику на станциях Жлобин и Карачев, на крупном железнодорожном узле Брянск-П. Вели бронепоезда огонь по району вокзала и станции Ковель во время тяжелых боев у стен этого города.
В годы второй мировой войны только в Советской Армии полевая реактивная артиллерия выросла в новый вид артиллерии, имеющий свою систему вооружения, организацию и вполне сложившиеся методы боевого применения.
ГДЕ ИХ ДЕЛАЛИ
«Здесь в суровые годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. рабочими завода «Компрессор» ковалось грозное для врага оружие — реактивные минометы, прославленные «катюши». Такие слова написаны на мемориальной доске, укрепленной недалеко от проходной этого московского завода.
30 июня 1941 года завод получил правительственное задание: готовиться к производству установок для пуска 132-миллиметровых реактивных снарядов. Это была задача чрезвычайной сложности. Опыта по артиллерийским заказам у компрессорщиков не было, потребного оборудования — тоже. В первые дни ,войны на фронт ушли сотни квалифицированных рабочих… Правильное, можно сказать, единственно верное решение принял и провел в жизнь главный конструктор завода В. П. Вармин. Он объединил две конструкторские службы, сформировал штаб из ведущих конструкторов. К работе, были привлечены предприятия-кооператоры. На первых, порах организовали консультации авторов опытной установки.
В октябрьские дни сорок первого, когда фашистские орды рвались к Москве, завод получил приказ эвакуироваться на Урал. Прибыв на новое место, коллектив уже через десять дней выпустил первую боевую машину БМ-13.
На завод прибыли учащиеся школ ФЗО, многие предприятия направили сюда своих рабочих. Вскоре было создано 57 комсомольско-молодежных бригад. Трудились по 12 часов в сутки, порой не покидая цехов. Спали урывками.
Не простаивало и оборудование, оставшееся в заводских цехах столицы. Вначале оно использовалось для ремонта «катюш», а потом было принято решение вновь начать производство боевых установок. Несмотря на нехватку нужных узлов, деталей, приборов, москвичи вскоре начали поставку продукции.
В Центральном музее Вооруженных Сил СССР есть необычный экспонат — старенький и маломощный токарный станок. Установлен он по соседству с легендарной «катюшей». Соседство не случайное. Перекочевал станок в музей с завода имени Владимира Ильича. Когда завод эвакуировали на восток, остался один лишь механический цех. Осенью 1941 года цех получил необычное задание. Долго и внимательно рассматривали инженеры цеха чертежи нового оружия. Снаряды — словно кислородные баллоны, только сзади крылья стабилизаторов… За станки встали подростки, девушки, старики, наспех обученные. Стараются. Только детали не простые. Каждую втулку на станке по нескольку раз закреплять приходится. А зажим ручной. Вот силенок у многих и не хватает. Бригадир инструментальщиков П. Талынин предложил оборудовать станки пневматическими зажимами. Это было впервые в нашей стране. Выпуск деталей для «катюш» сразу увеличился…
За годы Великой Отечественной воины оборонная промышленность страны изготовила около 10 тысяч «катюш».
Еще не закончилась вторая мировая война, когда в небе Хиросимы и Нагасаки прогремели атомные взрывы. Варварская атомная бомбардировка не вызывалась никакой военной необходимостью. Единственная цель ее — запугать Советский Союз, доказать военно-техническое превосходство США. Империалисты начали безудержную гонку вооружений.
Естественно, в таких условиях партия вынуждена была предпринять энергичные меры для укрепления обороноспособности нашей Родины. Среди нового оружия, в частности межконтинентальных и баллистических ракет, созданных нашими учеными, видное место занимают современные «катюши». Впервые мы увидели их на ноябрьском параде 1952 года, когда по Красной площади столицы прошли новые системы реактивной артиллерии. Система Б М-14, > например, представляла собой 16-ствольную самоходную установку на шасси автомобиля «ЗИЛ-151». Дальность ее стрельбы составляла 10 километров. При полете снаряд вращался вокруг продольной оси, что обеспечивало его устойчивость. БМ-14 имела хорошую маневренность, могла открыть огонь через 1,5 — 2 минуты после сигнала.
