Несколько лет тому назад я жил в Северной Карелии, в поселке Чупа. И там однажды узнал, что в поморской деревне Кереть живет старый жемчуголов Василий Николаевич Келеваев. Я побывал у него в гостях. Старик оказался добродушным, разговорчивым, знал великое множество разных легенд и историй. Он сводил меня на реку Кереть, за пороги, туда, где на островке стояла избушка. Там я видел следы былого промысла, брошенные за ненадобностью инструменты…
Встреча с Келеваевым оставила сильное впечатление. Я заинтересовался проблемой северного речного жемчуга и стал собирать сведения об этом. А началось все с легенд, которые он мне рассказал. Вот одна из них.
Как-то под осень Иванко-малец в своем карбасе мережу домой волочил. Припоздал вишь маленько. Стал подплывать к устью речки, где деревня родная стояла, а по левую руку щельи высокие да темные вздымаются. Вода тут черна, будто деготь. И показалось Иванку, что в этой темной воде светится что-то. Через борт перегнулся, глянул получше — и видит, будто лежит на дне жемчужный венец. И такими крупными да чистыми жемчугами унизан — диво! Сунул руку в воду — нет, не достал. Пощупал дно веслом — и весло не достало. Ладно, поехал домой. А родители в отъезде были. На семужьей тоне сидели. Одна старая бабка на печи. Вот Иванко мережу поклал сушиться, ухи похлебал и говорит бабке:
— Я вот мережу домой волочил и в воде жемчужный венец видал. Вроде эдак близко — рукой достать можно.
Бабка на печи заворчала:
— Это водяной тебя поблазнил. А может, оно и правда. Я ишо девчонкой слыхала, будто жемчужна королевна в воду свой венец обронила. Да не просто обронила, а Темный Вихорь его в глубь морскую сбросил. И никому ту жемчужную корону из пучины не добыть. Волшебно дело. Не по твоему носу оно, Иванко. Кинешься за венцом-то да и утонешь. Оберегись.
— А какой он, Темный Вихорь-то?
— Темный Вихорь велик. С виду вроде богатырь страховидный. Только весь (из ветру да изо льда, темный да косматый. Мчит над морем— будто облак грозовой. А глазищи-то сверкают, бородища вьется. Ужасть! Сказывают, он жемчужну-то королевну в скалу заточил. Оттого много лет в наших реках жемчугу не водится. А ране-то, бывало, дак за лето мужик по пригоршне жемчугу скатного добывал.
И запала Иванку в голову дума: как бы освободить эту жемчужную королевну из, скальной темницы.
На другой день солнышко встало. День ясен, море сине, душа радуется. Сел Иванко за весла, песню поморскую завел. Подплыл к тому самому месту, где щельи крутой стеной к небу вздымались. Сколь ни смотрел в воду, ничего не увидал. Вода глубока, пучина непроглядна.
Дождался вечеру. Пала ночка ясна, загорелись тыщи звезд в небе, а в черной воде, как в живом зеркале, отразились. И опять увидел Иванко в воде жемчужный венец. И так ясно да близко, что не утерпел, осмелился и нырнул. Все глубже, глубже под воду идет, а венец перед самыми глазами маячит, манит к себе. Протягивает Иванко руку, да ничего ухватить не может. Вернулся домой, спрашивает у бабки:
— А как жемчужну-то королевну из скалы, освободить?
— А это, внучек, никому не под силу. Потому как из пучины морской надо жемчужный венец добыть и положить его под дверь той скальной темницы.
— А где ж она?
— Есть за десять верст отсюда ручей быстрый. Он до моря не добегает, а падает в каменну дыру. Вот коли туда спустишься, по подземному залу пройдешь, там и увидишь каменну дверь с железным кольцом.
— А ежели другой венец туда принести? Самому добыть жемчугу да и снизать.
— Кабы знатье, Ванюша. Поди спробуй. Да где же ты жемчугу-то сыщешь, коли он в нашей речке водиться перестал?
Пошел Иванко на жемчужну речку. Глядит — в реке вроде бы раковин в достатке и место мелкое, едва до горла достанет. Стал нырять. Только нырнул да протянул руку к раковине, глядит — светло стало. У раковины створки раскрылись, и светится в ней жемчужина. Схватил Иван раковину — и на берег. Взрезал ножом, выкатил жемчужину на ладонь. Куда как хороша: загляденье!
Снова нырнул. Опять видит — другая раковина раскрылась, а в ней жемчужина сияет лучше прежней. Так-то вот и добыл Иванко жемчужин изрядно. Принес домой, бабка заохала:
— Ох, парень, не спутался ли с нечистой силой? Мыслимо ли — за один раз эдакое богатство достать?
Л Иванко свое:
— Ты, говорят, смолоду славно жемчуг низала. Может, сплетешь жемчужный венец?
В избе-то глаза уж плохо видели. Вот дождалась бабка солнышка, села на завалинку и давай на белый конский волос низать жемчуга. Соседи v увидали — руками всплеснули:
— Где ты эдаки жемчуга взяла?
— Да вчерась внучек из реки достал.
Побежали все на речку. Полные корзины раковин набрали, на угор выволокли, стали потрошить. Хоть бы одна жемчужинка! Тут все плюнули, бабке кодаками погрозили, к своим делам воротились.
А Иванко взял жемчужный венец, в каменну дыру спустился. Вошел в подземное зало, видит — там великая каменная дверь, а в ней железное кольцо. Подергал, подергал — не открывается. Положил Иванко под дверь свой жемчужный венец и ждет. Тут послышался шум, гром, летит Темный Вихорь. Просунул свою голову да лапищи косматые в зало, захохотал и схватил жемчужный венец. А Ицанка так толкнул, что тот пал на каменный пол и долго бездыханный лежал. До дому еле дошел, все как есть бабке рассказал. Та заохала.
— Ох, внучек, мыслимо ли дело — супротив Темного Вихоря идти? Пропадешь ты вконец, брось это дело.
— Нет, не брошу. Буду думать, как жемчужную королевну выручать.
— Тогда поди-ко ты к старому Пастаю, он, может, тебе и насоветует чево.
Пошел Иванко, к Пастаю. Тот жил на горе. Дом сложен из дикого камня, крыша дерном покрыта, на крыше — оленьи рога. Послушал Пастай Иванка, подумал и говорит:
— Ладно, помогу тебе. Есть у меня в море тюлень ручной. Кликну его, может, подсобит.
Пришли на морской берег. Пастай постучал ножом об камень, который из воды торчал, и подплыл к нему тюлень. Пастай бросил ему рыбину и говорит:
— Ну-ко принеси мне жемчужный венец, который на дне морском лежит.
Живо тюлень поплыл. Нырнул, взял венец в зубы, Пастаю принес. Когда нырял, серый был тюлень, а сейчас белый стал и весь светится, будто лунным светом облитый.
— Когда ты, Иванко, пойдешь в подземелье, то дров прихвати и костер разведи. Возьми с собой три гарпуна. Раскали их на огне и жди. Когда прилетит Темный Вихорь, один гарпун воткни ему в одну руку, другой в другую, а третий — меж глаз. Иначе его не победишь.
Так Иванко и сделал. Положил венец под каменную дверь — она сама собой открылась, и вышла оттуда девица удивительной красоты. Только она надела жемчужный венец— летит Темный Вихорь. Ну, Иванко не потерялся, а ловко вонзил в него гарпуны. И сразу не стало Темного Вихоря. Только осталась на каменном полу груда битого льда.
С тех пор снова в наших реках стал жемчуг водиться.
Издавна на северных реках России добывалось много жемчуга, часть которого ценилась чрезвычайно высоко. «Олонецкий статистический сборник» за 1902 год сообщает, например, что в 1871 году из Олонецкой губернии были отправлены царице 11 необычайно больших, идеально круглых голубых и розовых жемчужин. Там же приводятся сведения со ссылкой на академика Миддендорфа о добыче жемчуга на северо-западе России. «Статистический сборник» сообщает, что жемчуг добывали в реках Остере, Кумсе и Пигме Повенецкого уезда и в реках Янеге, Шоткусе и Сорне Лодейнопольского уезда.
В журнале «Вестник Мурманского Края» № 23 за 1925 год сообщается, что в конце XVIII века из Архангельской губернии вывозилось жемчуга на 181 520 рублей в год. В 1913 году только на реке Варзуге было добыто жемчуга на 12 тысяч рублей. Жемчуголов средней руки на реке Кереть добывал за лето жемчуга на 200—300 рублей.
Самый дорогой и красивый жемчуг крестьяне могли свободно продавать на ярмарках либо перекупщикам. Иногда и сами отвозили его в Петербург.
О добыче жемчуга в Олонецкой губернии рассказывает Г. Дашков в книге «Описание Олонецкой губернии в историческом, статистическом и этнографическом отношениях» (1833 год):
«В праздничные дни нередко можно встретить крестьянских жен в шелковых сарафанах и жемчужных повязках. Повязки сии называются челышками, а у девиц корунами, кроме того, женщины носят еще жемчужные поднизи.
Жемчуг встречается в продаже на ярмарках, куда крестьяне привозят его иногда на несколько сот рублей. Большая часть жемчужин неправильна. Иногда русло каменистых рек обнажается, и добывание раковин делается удобнее. Старожилы помнят, что это случилось когда-то с речкой Повенчанкой, и тогда в ней попадались отличные жемчужины. Нитка такого жемчуга представлена была ко двору императрицы Екатерины II. Добываемый жемчуг большей частью расходится между самими жителями Олонецкой губернии, которые делают из него кроме головных уборов и серьги. Такие серьги стоят там от тридцати до ста рублей. Девушки сами занимаются перенизыванием серег, просверливать их отдают другим. Один искушенный в этом деле крестьянин в деревне Лумбуши берет за такую работу по Две копейки с серьги».
Любопытные сведения о добыче жемчуга в старину можно найти в «Олонецких губернских ведомостях» (№ 30 за 1872 год).
«В Кемском и Онежском уездах жители издавна занимаются ловлею жемчуга в местных озерах и речках. Время для ловли раковин обусловливается количеством воды в реках. Промысел начинается обыкновенно 15 июня и продолжается до первого, а иногда до 15 августа, когда вода делается холодною.
Промышляют на реках Коже, Сихтуге, Шомбе, Хайне и других. В первых двух раковин и жемчуга попадается более, чем в других. Жемчуг ловят также на реках Ниве и Кольвице и в реках, впадающих в озеро Имандру, но мало. Из поморов Кемского уезда ловлею жемчуга никто не занимается, хотя жемчуг попадается во всех поморских реках. В Кемском уезде в два последних года занималось ловлею жемчуга до 50 человек. В 1870 году в Онежском уезде жемчуга продано приблизительно на 800 рублей, а в 1871 году на 1000 рублей, причем весь жемчуг продавался преимущественно в Петербурге».
Серьезное, подлинно, научное изучение пресноводного жемчуга, добываемого на северо-западе России, и всего промысла началось только после 1917 года. Прежде всего были взяты на учет все жемчугоносные реки и ручьи. На протяжении многих лет в нашей стране ведется большая работа по обследованию этих рек и созданию научно обоснованных рекомендаций жемчужного промысла. Ежегодно в реках северо-запада РСФСР добывается несколько сотен первоклассных ювелирных жемчужин.
