Экзамен в высший класс

Наша страна, все прогрессивные люди Земли скоро торжественно отметят 65-ю годовщину Великого Октября, открывшего новую эру в истории человечества.
МЫ ХОРОШО ЗНАЕМ: РЕВОЛЮЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. ОНА — В ГРОМАДЬЕ НАШИХ ПЛАНОВ, В РАЗМАХЕ СВЕРШЕНИЙ, В САМООТВЕРЖЕННОЙ ГЕРОИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ ЗА ПРЕТВОРЕНИЕ В ЖИЗНЬ ИСТОРИЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ XXVI СЪЕЗДА КПСС. БОЕВОЙ СОЗИДАТЕЛЬНЫЙ ДУХ ОКТЯБРЯ НЕУГАСИМ, ЯРКИМ ПЛАМЕНЕМ ГОРИТ ОН В СЕРДЦАХ СОВЕТСКИХ ЮНОШЕЙ И ДЕВУШЕК. КОМСОМОЛЬЦЫ, МОЛОДЕЖЬ НАШЕЙ СТРАНЫ ВЫСОКО ПРОНЕСУТ ПО ЖИЗНИ ЗНАМЯ ЛЕНИНА, ЗНАМЯ ОКТЯБРЯ!
Вниманию читателей в этом номере журнала предлагаем очерк В. ПЕЧЕНКИНА и Л. ШАРОВА «Экзамен в высший класс» — очерк о вчерашних тагильских школьниках-одноклассниках, которые всей группой вместе со своим учителем пошли работать на стройку

Холодный осенний ветер просвистывает пустые коробки недостроенных домов. Здесь, на окраине Нижнего Тагила, уже справили новоселье в пятнадцати девятиэтажках. Но металлургам, машиностроителям, горнякам нужны квартиры еще и еще. Пульсирующим, совсем не густым потоком идут от автобусной остановки строители. Желающих жить в благоустроенных домах очень много, желающих строить их — значительно меньше. Прорабы жалуются: «Людей, людей не хватает!» Поодаль высится обжитое кирпичное здание школы. Сюда тоже по утрам стайками слетается молодежь. Среди громкоголосой малышни заметно выделяются старшеклассники. Они бросают вызов холоду — без шапок ждут, без пальто. Кое-кто с сигаретой во рту, Соседняя стройка не вызывает у них интереса. Вся забота — «свалить» предстоящие экзамены и определиться в институт, в крайнем случае — в техникум. О производстве школа знает понаслышке. Школе, ее престижу нужно больше выпускников, которые пойдут в вузы. Уже в старших классах есть свои «математики» и «физики», «музыканты» и «ученые» — только не «строители». Так и живут по соседству: стройка — сама по себе, школа — тоже. Но не об этой школе пойдет речь.

1 .
У Михаила Викторовича Брызгалова педагогическая карьера началась рано. Еще на пятом курсе Уральского университета захотелось ему испытать учительскую судьбу — стал штатным преподавателем истории в девятых классах.
Проведет урок в школе, после сам бежит на лекции. Вечерами — подготовка к урокам и зачетам, изредка кино и даже театр. Времени — в обрез. Но ведь так лучше, и ценишь его.
Прошел первый учительский — последний университетский год. В 58-й школе Нижнего Тагила, куда он прибыл по распределению, приняли радушно, определили в девятый классным руководителем.
Этот девятый был собран из самого «цвета» восьмых. Нового учителя истории сразу*стали «испытывать на прочность». Только он не спасовал. Преподносят ему трюк — а учитель смотрит на трюкача с сожалением, как на больного. Хоть бы крикнул!.. К классному появился интерес.
Но тут, как назло, начались неприятности «с тыла» — личные, семейные. Жену Михаила Викторовича положили в больницу. Ведет урок, а в мыслях — как там Наташа? Вечером сидит у нее, в ее палате, а сам думает — что день грядущий готовит в классе?
Обошлось. Врачи поставили молодую женщину на ноги.
Да и класс немного подтянулся.
На следующий год в 58-й число старшеклассников уменьшилось. Одному из преподавателей надо было уходить.
Брызгалову, как самому молодому, предложили работу в школе-интернате.
Кое-кто из доброжелателей ужасался:
— Живете рядом с интернатом?! И туда же работать?! Не вздумайте! Стекла выбьют, двери испортят надписями… Наши ученички не сахар, а уж интернатские-то… Двойной расход нервов за ту же зарплату…
Но предостережения имели обратный эффект: Михаилу Викторовичу решительно захотелось к «трудным». Вот где проверить себя!
В учительском коллективе интерната нового историка встретили не то чтоб с недоверием, а — эх, молодо-зелено! Но, к удивлению скептиков, новичок быстро сошелся с учениками. Стали говорить:
— Ему хорошо — нервы пока не истрепаны.
Прошла четверть, и в учительской кто-то заметил:
— А парень, гляди-ка, приживается у нас!

2.
Любовь к собственным детям, забота о их настоящем и будущем — нормальны. А если эта любовь — только слова? Сколько детских слез пролито за закрытыми дверями иных благоустроенных квартир, где родители больше любят бутылку! И именно из таких квартир большинство интернатских ребят, С детства обделенные лаской, они особенно чутки к ней. И за неподдельную любовь, соучастие подростки идут к любимому учителю с радостной доверчивостью. Оступаются, подымаются, но снова идут — идут в настоящую чистую жизнь. Не забывается доброе слово! Оно вело ребят из класса в класс, помогло выстоять в коварном переходном возрасте.
Вот наконец десятый класс, выпускной… Вплотную придвинулся вопрос: кем быть? И снова — к  любимому учителю за советом.
…Все реже и реже нового историка «пробовали на прочность» . Брызгалов вел с десятиклассниками кружок лекторского мастерства. Цицеронов из них сотворить не надеялся. Просто хотел, чтобы умели убедительно, сильно и красиво излагать мысли. Интернатскому народу читать вволю удается не всегда. Досуг занят всевозможными хозяйственными заботами: мытье полов, ремонт инвентаря, покраска, побелка. Много и других забот ложится на их плечи.
Но не только возможность овладеть лекторским мастерством привлекала старшеклассников после уроков в кружок. Они тут иногда и просто «болтали» . О том, как прошел день, с какими хохмами, с какими несправедливостями, с пользами какими. И о международном положении говорили. И фантазировали на разные темы.
Однажды сказал кто-то с грустинкой:
— А все-таки жаль, ребята… Сидим вместе; говорим запросто, по-семейному… Но ведь совсем скоро — кто куда…
И ответил кто-то — так, к слову пришлось:
— Ну почему? Разве обязательно — кто куда? Можно всем вместе куда-нибудь.
— Хм! Например?
— Ну, я не знаю… На БАМ, например, махнуть! А что? Михаил Викторович, можно?
Брызгалову и самому жаль было, что вот так просто и скоро разлетятся кто куда.
— Наверное,— ответил.— Поступить в вуз или техникум можно и через год. Зато каждый себя проверит: чего он стоит. Не так важно, кем стать. Важно, каким ты станешь.
— Себя проверить? Это мысль! А что, махнем на БАМ?
Начали вроде несерьезно. Продолжали уже раздумчиво: в самом деле, а способны ли мы на трудное дело?
За окнами класса — вечерняя тьма, в стекла бьется метель. И уже примечтались ребятам сосны, буреломы, звериные тропы…
Кто- то из горячих выпалил:
— Михаил Викторович, а вы с нами на БАМ поедете?
Все глаза обратились к учителю.
— Почему бы и нет? Согласен и я с вами.
Они поверили сразу. И с этого момента случайно в роде бы пришедшая идея ехать всем на БАМ показалась реальной, очень даже удачной мыслью.
Но каково же ему, педагогу, бросить любимое дело и мчаться с семнадцатилетними невесть куда? Что он будет делать на БАМе? Лес валить? Костыли забивать? А годы учебы, университетский диплом? А семья, маленькая дочурка?. . Ну а пообещать ребятам и не поехать — так можно?..
Но на БАМ ехать не пришлось. В горкоме комсомола им сказали:
—У нас нет комсомольских путевок на БАМ. А строители нужны позарез здесь, в городе. И горком в настоящий момент проводит набор молодежи на стройки города.
Интернатовцы о наборе не знали, призадумались. С одной стороны — далекая романтика. С другой — тоже очень важная работа, нужная родному городу. Решили остаться. Но где-нибудь в пригороде — чтоб палатки, чтоб та же романтика!
Думали-гадали горкомовские вожаки: где взять тайгу в условиях крупного промышленного города? Нашли выход направить ребят на строительство подсобного хозяйства. Не бог весть какие дебри, но все же лес, и начинать придется с нуля.
Ребята были довольны: хоть не на БАМе, но от решения своего они не отступятся.
И Михаил Викторович с ними.
В учительском коллективе интерната к идее десятого класса отнеслись по-разному. Большинство одобряло. Меньшинство считало затею вредной, обвиняло Михаила Викторовича:
— Он вовлек в бессмысленную авантюру!
Среди десятиклассников были подающие надежды в математике, биологии. Их прочили в вуз. Но вот появился Брызгалов и сманил десятиклассников — куда? — в маляры!
Практичные «реалисты» шептали за спиной Брызгалова:
— Каков ловкач! Из молодых да ранний. Думаете, это у него энтузиазм? Через неделю-другую его на стройке
не увидят…
Некоторые родители Говорили ребятам:
— Не валяйте дурака. На что сдалась вам эта стройка? Больше ни на что ума не хватает, да?..
А ребята верили Брызгалову. За свою недолгую, зачастую негладкую жизнь успели они заметить: многие взрослые лгут, да еще как! Михаил Викторович всегда говорил только правду.

3.
Жену, родителей решение Михаила Брызгалова идти на стройку ничуть не шокировало. Теперь старшеклассники еще чаще заходили в перенаселенную брызгаловскую квартиру. И конечно, когда позже Михаилу руководители строительного треста пообещали квартиру, он втихомолку порадовался.
Почему-то вспомнилось, как строился университетский корпус. От того трудового семестра остался в памяти
обидный случай. Парни рыли траншею. Через нее по мостку бабушка вела хныкающего карапуза:
— Смотри вон, если не будешь старших слушаться, придется и тебе так. Будешь грязный, некрасивый, потный, брр!..
Мальчонка перестал хныкать.
Тот «строительный семестр» не пропал даром для Брызгалова. Сейчас он понимал: если и удастся создать из десятиклассников строительную бригаду, то это еще не значит, что все ребята станут профессиональными строителями. Так они и договорились: год на стройке, а там посмотрим. Радовала Михаила Викторовича верность ребят принятому решению. Сильный человек не болтает зря. Но, сказав однажды, сделает. Разве не в этом долг учителя — вырастить, воспитать сильного человека, верного слову?
Однако скоро выяснилось: не все выдержали.
Михаила Викторовича в коридоре интерната ожидала молодая, модно одетая женщина.
— Я сестра Наташи…
Понятно. Наташа, славная девушка, поначалу приняла замысел класса так же горячо, как и все. Но чем ближе подходили экзамены, тем сильнее чувствовалось Наташино беспокойство, хотя класс постановил: кто не захочет — вольному воля.
Пришедшая в возбуждении говорила:
— Я не могу допустить, чтобы девочка работала в грязи и в холоде. Мы с мужем гордимся, что сумели подняться над всем этим… Прошу не сбивать девочку с пути.
Он пытался объяснить собеседнице, что нет такой опасности, от которой бы надо спасать Наташу, что, станет девушка, кем захочет, а трудовая закалка не принесет ей вреда.
Расстались, так и не поняв друг друга. Оба желали Наташе добра. Но что есть добро, а что — помеха ему, каждый разумел по-своему.
Появились первые разногласия.
Горком комсомола провел слет во Дворце строителей. «Гвоздем программы», конечно же, оказался десятый класс школы-интерната — будущая молодежная бригада строителей. Начальник Тагилтяжстроя Эдуард Эргартович Россель, опытный руководитель, находил нестандартные слова, обращаясь к молодежи. Он говорил, что многим тагильчанам тесно работать и жить в старых цехах, домах. Государство выделяет большие средства, много техники. Да ведь всякая техника без людей мертва. Ребята, выручайте! Помогите городу!
С интересом слушали ребята и бригадира штукатуров, заслуженного строителя РСФСР, почетного гражданина города Лидию Сергеевну Писаренкову.
— Когда я смотрю на  дома, такое удовольствие меня берет, ведь я тут руки приложила. Красивый дом на углу улицы Мира и проспекта Ленина. Знаете? Так вот, с него я начинала четверть века назад. Приехала из Краснодарского края бригада — такие же, как вы сейчас, молодехонькие. Время послевоенное, несытое. А ничего не испугались. Отличный был народ! Теперь они мастера высокой квалификации. Да ведь и вы, ребятки, не хуже. Поедете среди лесных трущоб возводить корпуса нового хозяйства — честь вам какая! И построите!..
Старшеклассники городских школ постановили на слете: всем после экзаменов поработать пять дней на стройках.
А интернатовцы в фойе окружили Брызгалова:
— Михаил Викторович, вы слышали? Писаренкова приглашает нас в свою бригаду! Давайте к ней, а?
— Хорошо. Но сначала сдайте экзамены…
Подошли экзамены, с их неизбежными волнениями, опасениями.
В течение года десятиклассники занимались толково и особого трепета не испытывали. Укрепляла еще и уверенность в своей устроенности — ведь они останутся все вместе.
После экзаменов разъехались кто куда, условившись встретиться в конце июля. Уезжал в отпуск и Брызгалов. Он по-прежнему числился в штате школы. А может, там и останется? Может, за два месяца поредеет, разбредется так хорошо задуманная бригада?..
В день встречи утро выдалось .хмурое, невеселое. Михаил Викторович оглядел неприветливый школьный двор — никого.
Но они пришли, все восемнадцать! Радостные от собственной стойкости. Ни у кого — ни малейшего колебания. Отдохнувшие, переполненные впечатлениями, рассказывали, спрашивали, шутили, И хмурое утро повеселело от ребячьих улыбок. Была Среди них и Наташа. Пока не уехала в Свердловск. На лице дождинки, как слезинки.
Михаил Викторович был счастлив. Он уже договорился с отделом кадров треста крупнопанельного домостроения. Завтра им выдадут спецодежду.

4.
Бригаду оформили в’ один день. Повезли на склад получать спецовки. Девушки в новеньких комбинезонах вертелись перед зеркалом.
—  Ну, как ты находишь?
—  Вполне!..
— Юра, посмотри, в поясе мешковато?
— Не-е. Все в норме. А вот тут складка.
— Что бы ты, понимал! У самого одна штанина короче.
Это сейчас модно…
2 августа они вместе с Писаренковой и Брызгаловым ехали начинать трудовую жизнь.
Автобус подкатил к дому номер девять. Серая громадина девятиэтажки равнодушно, отчужденно зияла пустыми проемами окон. Да не в окнах, конечно, дело! Не в первый раз стекольщики штукатуров подводят, сквознякам предают. А в том дело, что не стоит возле дома вагончик насосной станции. Значит, и раствор не привезли.
Подошли к подъезду. Пусто. Ни звука, ни движения.
— А это наш ли подъезд? — спросил кто-то.
— Наш,— ответила Писаренкова голосом увядшим.— Заходите, ребятки. Ну-ну, смелее!
Брызгалов уловил причины бригадировой тревоги. И, как и положено «комиссару», принял на себя тяжесть ребячьего разочарования:
— Давайте — на высоту. С девятого этажа окинем панораму…
А в это время маленькая, немолодая женщина, пылая от негодования и стыда, перепрыгивала траншеи, насыпи — как в атаку рвалась. Писаренкова бежала ссориться, портить отношения, требовать: завтра же, завтра все должно быть готово для работы, бригады! Пошли в столовую известкового карьера— оказалось, своей строители не имеют. Очередь. А карьерские подходят прямо к раздаче. Кто-то из ребят — из принципа справедливости — пробовал тоже влезть без очереди. Но «чужому» не позволили:
— Ишь, молодежь пошла: еще не робили, а жрать подавай!
Невкусный обед бодрости не прибавил. Но когда вернулись на объект, встретила хлопотливая Лидия Сергеевна, улыбнулась, скрывая досаду :
— Ребятки, вы что же носы повесили? Строителям унывать не пристало. Поезжайте сейчас домой. Сегодня только знакомство с объектом, а уж завтра начнем по-настоящему.
Сама думала с горечью: «Начнем ли завтра?»

5.
У молодежной бригады трудовая биография пока что нулевая, у бригадира Писаренковой — тридцать лет, с послевоенных начиная.
У военного и послевоенного поколения крепкая закалка на всю последующую жизнь. Добросовестность в крови, в душе, в совести заложена. Девчушкой Лида, приехав, в 1948 году в Нижний Тагил из родной белорусской деревни, отделывала комнаты, все стараясь, как лучше и быстрее. Потолки ли побелить, раствор ли замесить — надо ей, чтоб хорошо получилось, иначе удовольствия, радости нет. Ну а что за жизнь без удовольствия-то?
Город строился, ширился. Бульдозеры легко смахивали деревянные избушки, автокраны долбили чугунными «бабами» толстые кирпичные стены бывших купеческих особняков, расчищая место новым пятиэтажкам для горожан.
Года не прошло вышло девчушке Лиде повышение по службе:
— Значит, так, Писаренкова. С завтрашнего дня назначаешься бригадиром. Тут к нам пополнение прибыло, будешь их обучать… Что значит — не справлюсь? А ты справляйся.
И безотказная Лида взялась учить. Поскольку вятские девчонки ничего пока делать не умели, то и заработок бригадира порядочно уменьшился против прежнего. Значит, надо учить их быстрее.
Полгода не прошло — разобрали писаренковских учениц, умелых теперь маляров, по разным стройкам города. А ей поручили других новичков, приехавших из Краснодарского края. Ей, Писаренковой, кому больше-то?! Не первое это поручение и не последнее. У нее получается.
Вот начальство опять вызывает:
— Такое дело, Лида, строителей нехватка, сама знаешь. Поручаем тебе обучить тридцать… гм, как бы тебе объяснить?.. Понимаешь, они — тунеядки, ну и прочие подобные.
— Ой, к ним бы кого постарше, поопытней.
— Опыт у тебя есть. К тому же ты морально устойчивая. Так что действуй.
И действовала. Тридцать оступившихся женщин получили квалификацию штукатуров и, мало того, научись работать с интересом, с желанием. Но только, что это стоило Лиде…
Так продолжалось тридцать лет. Теперь вот эта юная группа. Вместе с учителем. Такого еще не бывало. Для ребят он учитель, а для Писаренковой — обычный ученик, всего-то и различия, что с университетским образованием. Но его тоже надо учить.
Снова — в который уж раз! — первые неурядицы, первые «ушибы» новичков она, бригадир, постарается принять на себя.

6.
Но что же все-таки произошло? Почему никто не побеспокоился подготовить ребятам фронт работ? Наверное, любой тагильский отделочник пожмет плечами: дескать, мы привыкли, это новичкам в диковинку наши беды. Им еще повезло — август все же…
Если все хорошо организовано — действительно, что нам стоит дом построить?! Но ход многих операций на стройках зависит от субподрядчиков, от погоды, от массы других причин. Вот работают люди, машины — все нормально, Вдруг — ливень. Надрывно рычат моторы. Раствор сваливается в грязь. Штукатуры отяжелевшими сапогами прокладывают от массива тропинку к бункеру. Нужен раствор, сейчас, немедленно нужен, без него остановилось все дело! ..
Осень началась, первые заморозки. Но субподрядчики-теплофикаторы не подвезли вовремя радиаторы, трубы. Энергетики тоже оплошали: кабель не подвели. Не было у них тогда кабеля…
Сантехники, может, и справились бы по своей части. Все есть: и краны, и ванны, и унитазы. Хоть сейчас привози
и устанавливай на место. Так ведь растащат!.. Хищения! Как дезорганизуют они ритм стройки. Иной раз сами строители крадут «во благо» своей бригады. Этакие «маленькие хитрости», а точнее, маленькие пакости. К примеру, недостающие дверь или раму берут в другом подъезде, у другой бригады…
А однажды выясняется что если нажать, то горящий план можно вытянуть. И эта «великая честь» сваливается обычно на отделочников, в частности на штукатуров.

7.
Второй рабочий день получился немного успешнее первого. Не впустую Лидия Сергеевна нервы трепала. К дому подогнали вагончик насосной, привезли раствор, доставили инструменты. Но насосная не подключена к электросети. Раствор свалили далеко от подъезда: шофер не мог преодолеть последние метры грязи. Сквозняки свистят из-за незастекленных окон.
«Комиссар» Брызгалов огляделся, оценил нерадостную обстановку. Сказал спокойно:
— Ну что, начинаем работать?
На него посмотрели с недоумением:
— С чего тут начинать? Сами же видите…
— Вижу. Ну и что? А на БАМе вы думали легче? Берите носилки, будем носить раствор. Юра, я с тобой в паре.
Писаренкова раздала девчатам цоколи, терки, мастерки.
Первые неумелые, робкие мазки. Первые брызги на новеньких комбинезонах. Бригадир легко, весело бросает мастерком раствор в стык бетонных панелей. Погладила, приласкала, и рваной щели как не бывало!
— Видите, девочки? Так может каждая из вас. Ну-ка, Танюша!
Начали! Не слышен нудный дождик за окном. Тепло стало в легких спецовках. И вот уже шутит самая веселая
— Нина Морякина, и звенит серебром девичий смех а заляпанной раствором комнате — будущей квартире.
Лидия Сергеевна по-хозяйски поглядывает кругом. Довольна: какие они, ребята, молодцы! Как ровно лег раствор от мастерка Тани Стародворской — и это в первый-то день, в первые часы! Как внимательно следит
за движениями бригадира Оля Ольхозикова! ..
Обедать в столовку не пошли. Поели кто что принес, снова взялись за дело.
Любая непривычная работа тяжела вдвойне даже для взрослых, ко всему привычных. Писаренковские к концу смены умаялись — мастерки выпадали из усталых рук. Оля, прислонясь к стене, задремала стоя. Но лиха беда — начало…
Довольные, ехали они в город, в общежитие. И «комиссар» Брызгалов, не менее уставший, был еще более доволен: его орлы сегодня строили дом!
На следующее утро Писаренкова, мастерица на все руки, принялась обучать обращению с Насосом самых «технических» мужчин бригады: Михаила Брызгалова и Юр у Платунова. Деловито загудело в вагончике, пошел раствор по шлангу на верхние этажи. Парни притащили со склада рулон пленки и «зашили» ею окна.
Начальник участка и мастер, с утра снова наругавшись с Писаренковой, но поостыв к полудню, пришли в девятый дом — из-за кого нервы треплют? Стоят ли того? Придирчиво ощупывали оштукатуренные стены. Отступя, словно картину, рассматривали. А ничего не скажешь, сделано на совесть.
Для лучшей практики направили к ребятам еще пять опытнейших работниц, бывших писаренковских учениц.
Юная писаренковская бригада еще не обстреляна дробью житейских мелочей, картечью производственных неувязок. И если бы они пришли на стройку порознь, каждый сам по себе, большинство, пожалуй, сбежали бы вскоре. Коллектив делает сильнее каждого отдельного в нем человека. Не даст ему ослабеть, струсить в лихую минуту, когда одиночки послабее скользят и падают. Юный коллектив выдержал испытание на «разрыв» .
Бригада интернатцев могла бы и распасться, если бы не цементировал ее авторитет «комиссара» — учителя Брызгалова. И если Михаил Викторович не оробел, не попятился — значит, все в порядке. А что и не в порядке, так то, наверно, мелочи, подкинутые благожелательной судьбой специально для романтики.
Но, непредусмотренные никакими прогнозами, на бригаду свалились новые волнения. На следующее утро на стройку не вышла Таня.
…Как-то в конце экзаменов к Брызгалову явилась женщина:
— Я всю жизнь ишачу и дочке то же?!
Тог да тихонькая девочка Таня вскипела:
— Я не хуже других! Пойду с ребятами, вот и все!
Сейчас Брызгалов вспоминал этот случай, подходя к деревянному обветшалому дому. Он долго стучал в
дверь. И показалось ему, что есть в доме жильцы, но почему-то затаились и никак не хотят его пустить. На другой день — то же самое.
Бригада тревожилась. Если Таня больна, сообщила бы. Если попала в какую беду, позвала бы. Прячется? Почему? Наконец всей бригадой пошли к Тане. Встретил их помятый, нетрезвый мужчина.
— Что надо?
Выбежала в коридор и Танина мать.
— Чего ходите? Какое ваше дело? Таня выходит замуж, ишачить там у вас — была нужда! .
— Хорошо, счастья ей желаем, совет да Любовь. Но пусть уволится, как положено, чтобы всех нас прогулами не позорить.
— Надо станет, тогда и уволится…
Таня так и не вернулась. Слышали: вышла она замуж за молодого техника-строителя, который презирает свою профессию.
Бригада осталась — дружная, единая семья. Нормальный коллектив, как говорит профорг Юра Платунов.  Голова коллектива — Писаренкова. Душа — «комиссар» Брызгалов. Как в боевом подразделении. А что: фронт строительных работ — он и есть фронт .

8.
Ну а как живете самому «комиссару»? У него-то, наверное, никаких личных проблем?
…Монотонно шумит насос, создает давление до пятнадцати атмосфер и гонит подготовленный раствор на девятый этаж. Обслуживает его Брызгалов. А когда засвистели студеные ветры, он вместе с Юрой Платуновым сделался еще и истопником: топили углем нехитрый обогреватель— железный куб, и вентилятор гнал из него теплый воздух по этажам.
Но не рабочие трудности стали все больше тревожить «комиссара». Кто-то в суете спросил:
— Михаил Викторович, вы почему зарплату не получили?
Он улыбнулся беспечно:
— Наверное, забыли насчитать.— А сам думает: «Действительно, почему?»
Встревожилась Писаренкова, поехала в управление. Там ответили, что вышла какая-то неувязка, исправят. Брызгалов — человек непьющий, некурящий. Но кому деньги после летнего отпуска не нужны. Лидия Сергеевна предложила взаймы — постеснялся взять.
Подошел день аванса, а в платежную ведомость Брызгалова опять не вписали. Снова поехала разбираться Писаренкова в управление. Там ответили, чтобы приехал сам.
Он ехал в управление и вспоминал, как легко все обещалось тогда, на слете в горкоме комсомола:
— Оформим мастером профтехобразования, ставку дадим приличную, сохраним учительский стаж.
Оказалось, в штатное расписание строительного управления учитель «не вписывается». Нет должности мастера производственного обучения.
— Зайдите через недельку,— предложили ему.
Четыре недельки прошло с той поры. Терпеливая его жена Наташа в конце концов намекнула:
— Бывает у вас на стройке когда-нибудь получка?
Снова хождения и снова терпение.
В третий раз пошла Лидия Сергеевна, только уже не в управление, а к самому начальнику строительного комбината Росселю.
Много у начальника комбината неотложных, срочных и сверхсрочных дел. Но он знал, что Писаренкова по пустяковому вопросу не придет. Вышел из-за стола навстречу бригадиру. Усадил в кресло. Внимательно выслушав Писаренкову, тут же снял трубку телефона.
— Прошу сейчас же оформить Михаила Викторовича Брызгалова мастером производственного обучения. Знаю, что нет такой штатной единицы, беру всю ответственность на себя. Доложите об исполнении.
В начале октября Михаил Викторович получил первую зарплату. Выдержал он это «испытание». В дни  безденежья и неизвестности «комиссар» готовил раствор, ободрял своих подопечных, был надежной опорой бригадиру Писаренковой. Проявилась в Брызгалове стойкость, уверенность в правоте своего дела.

9.
В неполадках, в радостях первого успеха крепла юная бригада. Как рота солдат-новобранцев в обороне. Теперь можно переходить в наступление — что за романтика без наступления, без лихой атаки?
Какой-нибудь тунеядец в импортных джинсах, купленных на родительские деньги, выпив дешевой «разливухи», тоже на чужие деньги, любит повеличаться, попрезирать:
— Вкалываете? Хо! Надо уметь жить.
Против вражеского, паразитического «умения жить» уже выстояли. И при этом поняли: есть на кого, наступать и в мирное время. Тунеядец, бюрократ, показушник, вор — враги рабочему классу.
Хорошие люди работают на стройках. Но уже как-то так сложилось, что мужчины,, а случается, и женщины, довольно часто безоглядно сквернословят. Тем громче и чаще, чем ближе’ конец года, когда приходится «штурмовать план». Мат декабрьский, особенно январский, намного злее и забористее майского благодушного матерка.
В бригаде Писаренковой не ругаются. Лидия Сергеевна и в прежних рабочих коллективах находила иной тон, убедительно осуждала «цветные» фразы. Брань для всех позорна, но из женских уст брань стократ грязнее.
Брызгалов в разговорах запросто, обо всем, не чуждался студенческого жаргона. Словечки, присловия, хохмы послужили как бы заменителем пакостных, унижающих выражений. Ему стали подражать.
Не слыша брани от юных членов писаренковской бригады, кадровые работницы других бригад усовестились: под злое настроение губы шевелятся, но ничего «такого» не вырывается.
Так мальчишки-девчонки повлияли на культуру поведения взрослых. Это не была лобовая атака. И все же — маленькая победа. .
Но были и лобовые атаки: дружба против бездушия, прямоте против лжи — лицом к лицу, глаза в глаза.
Запомнилось выступление профоргов бригады на комсомольском собрании из-за одного случая, Двое парней возле насосной готовили картонные листы для утепления вагончика. Из кабины подошедшей машины вылез человек в резиновых сапогах, ватнике и пошел в подъезд дома номер девять — «их» дома. Через минуту вернулся. Огляделся, Мальчишки ему не помеха. И понес прочь новенькую квартирную дверь. Парни шагнули вперед: крадут «их» дверь. И оробели. Это был всем знакомый и авторитетный на стройке плотник из соседней бригады. Он забросил дверь в кузов и уехал.
Из окна пятого этажа окликнула ребят Писаренкова:
— В машине дверь увезли, не нашу ли?.. Нашу? Как же вы допустили! Номер машины запомнили?
— Запомнили! — и ребята сообщили ей имя авторитетного человека из соседней бригады,
Дух перехватило у Писаренковой. Только на следующий день, встретив этого человека, она тихонько спросила:
— Зачем вчера дверь у нас стащил, перед молодежью опозорился?
Тот пожал плечами:
— Не брал я, чего ты!..
И вот комсомольское собрание. Кроме молодежи присутствуют наставники, мастера, бригадиры. Профорг бригады Юра Платунов говорил о делах своих товарищей, о добром к ним отношении кадровых работниц. Отыскал взглядом правонарушителя и — прямо ему:
— Могу ли я уважать мастера, бригадира, опытного рабочего, если он двуличный? Говорит нам о чести, а сам крадет и увозит на машине дверь. Да, старших надо уважать. Но каких, за что?..
Много еще сваливалось на беспокойную судьбу комсомольцев бригады разного рода испытаний. Много за полтора года возникало больших и малых проблем. Но члены бригады, преодолевая препятствия, становились сильнее духом и телом.
Приутихли овации. Отправлены отчеты. И вроде бы какое-то затишье наступило. Подчас у комсомольских вожаков нет-нет да провернется нотка не то сомнения, не то удивления: а бригада-то работает!.. Нет, никто не думал уходить со стройки. Если не считать троих, призванных в ряды Советской Армии.
И вот подошла пора очередному десятому классу школы-интерната №1 сделать выбор дальнейшего жизненного пути. И выбор сделан: всем классом на стройку, в состав действующей писаренковской.
Многое сделали ребята первого прихода, чтобы их последователи быстрее и легче влились в ряды строителей, чтобы промозглые осенние сквозняки, так недружелюбно встретившие первоначинателей, обернулись теплотой доверия и уюта.
Теперь строительная площадка была обжита. Крепость ее испробована на выдержку и умение. Теперь с комсомольской бригадой считались, к мнению ее прислушивались. Она прочно вошла в большой производственный коллектив отделочников. Аванс, выданный ей на первом слете, отработан, и с честью. А вот те речи и заверения о повседневном внимании и поддержке инициаторов, которые произносились комсомольскими вожаками города, обернулись на поверку простым сотрясением воздуха. Посчитать, так за полтора года работы лишь один раз представитель райкома комсомола побывал на площадке с коротким визитом. И этому визиту молодые строители были очень рады. Правда, случилась небольшая заминка. Прощаясь, представитель попросил Михаила Викторовича дать ему немного алебастра для ремонта квартиры…

10.
В декабре 1980 года в школе-интернате № 1 было по-праздничному убрано. В классах, на лестничных переходах дежурили в тщательно отутюженных костюмах и красных галстуках пионеры, встречая гостей. А гости были необычные. Передовые строители города, руководители четвертого строительного управления и треста крупнопанельного домостроения, работники областного и городского отделов народного образования.
В просторном зале — тесно от собравшихся, тепло от улыбок, шумно. Шло посвящение в рабочие учащихся второго выпускного десятого класса.
В президиуме при всех своих регалиях Лидия Сергеевна, рядом — Михаил Викторович со своими питомцами.
К собравшимся обратился управляющий трестом Станислав Анатольевич Кривоносов. Отеческим взглядом обводит празднично одетых парней и девчат с обветренными загорелыми лицами.
— Труд ваш, воплощенный в красоту зданий, пусть всегда будет радостным, пусть зовет на добрые свершения и вливает в вас новые силы!
Виновников торжества приветствуют строители, учителя, учащиеся. Звучит музыка. Один за другим выходят на почетное место бывшие ученики, а ныне молодые строители. И для каждого из них нашлось теплое слово у Михаила Брызгалова.
Когда он обратился к ребятам восьмых и девятых классов с вопросом: собираются ли они после окончания школы на стройку, лес рук поднялся над рядами сидящих.
И уже нет иронизирующих взглядов отдельных учителей, уставших от престижности — кто больше подготовит абитуриентов в институты и техникумы. Они ведь тоже благодарны этим парням и девчатам за перелом в своих взглядах на рабочую профессию.
Лучший организатор и верный помощник в этом деле после Брызгалова — директор школы-интерната № 1 заслуженный учитель РСФСР Борис Давыдович Гейцен. Попробуйте-ка в один год поломать устоявшиеся традиции — «только в вуз и никуда больше» .
Теперь все улыбаются и искренне, до кипения в ладонях, аплодируют своим дорогим и таким славным ребятам. Ведь они вдохновенным трудом утверждают и знаменуют свое место в жизни.
Отгремели овации, и снова комсомольский коллектив, теперь уже в составе двух выпускных классов, чуть забрезжит рассвет, идет своей тропинкой на трудовую вахту. Потом эти тропинки покроются щебенкой, бетоном и асфальтом. Пройдут по ним первые новоселы. Будут жить люди в новых домах, не ведая, что каждый день на строительной площадке — поиск. Каждая новая квартира — самоутверждение.
Как-то нам вновь пришлось Побывать во время обеденного перерыва в писаренковской бригаде.
В жарко натопленной комнате около тридцати парней и девчат покатывались со смеху. Кто-то выдавал очередную хохму. Тут же Лидия Сергеевна и Михаил Викторович.
Ребята в столовую не ходят — экономят время. Обед приносят с собой, разогревают на плите. Вторая половина перерыва заполняется последними известиями из между народной жизни, культуры и спорта. Много разговоров о насущных делах стройки, о проблемах сегодняшних и завтрашних.
Вот и сейчас заканчивается оформление «Комсомольского прожектора» по материалам рейдов о сохранности строительных материалов и изделий. Редактор Света Корякина рассказывает, как готовился материал. Глаза ее загораются задорным огоньком, когда она представляет, как будут вести себя виновники бесхозяйственности.
По заданию комитета В ЛК СМ треста членами бригады подготовлен стенд о славных делах комсомола строительного управления.
— Сколько всего квартир отделали и передали тагильчанам члены бригады? — мы вопросительно смотрим на Лидию Сергеевну.
— Спрашивайте у них самих.
Все активно включаются в подсчеты. Называются цифры: 9, 7, 8, 10, 11, 16, 13 — это номера домов, на которых трудились писаренковцы. Перечисляются подъезды и этажи. Подсчитывают не торопясь, серьезно. Ведь это их труд . Их! А когда подбили итог, то смотрели друг на друга удивленными, торжествующими глазами. И эта короткая пауза вдруг нарушилась звонкими, дружными аплодисментами.
На счету бригады — 650 квартир. 650 семей металлургов, горняков, машиностроителей, работников сферы обслуживания получили из рук молодых добротное жилье.
Нет, не только отделанные квартиры в активе бригады. Она выдержала испытание временем. Ни один человек не ушел со стройки. А те, кто был призван в ряды Советской Армии, по-прежнему считают себя членами бригады и часто шлют письма в родной коллектив, В последнем из них Юра Платунов, бывший профорг бригады, пишет: «Как дела с комсомолом? Как родная штукатурная станция дышит? Как здоровье всех? Коротко о себе: встал на партучет. Избрали меня комсомольским секретарем роты. Здесь потяжелее, но год работы в бригаде сформировал меня в правильном направлении. И трудности не страшны.
Спасибо за посылку. Солдатский привет всем!»
Четыре человека из состава бригады поступили в институт, вдвое больше ходят на подготовительное отделение Уральского политехнического института — готовятся поступать на факультет промышленного и гражданского строительства. Неопределившихся нет. Разочаровавшихся нет. Все комсомольцы, а четверо — члены партии. Еще столько же готовятся к вступлению в КПСС. Выработка на одного человека составляет 132 процента, средняя месячная зарплата — 191 рубль.
Характеризуя девчат, Лидия Сергеевна как-то сказала: «Корякину Свету, Копнину Олю, а из нового пополнения Шахматову Лену, да и других, не променяю на кадровых». Это оценка заслуженного строителя РСФСР.
Недавно бригада трогательно провожала на большую партийную работу — инструктором горкома партии — своего «комиссара» Михаила Викторовича.
Днем раньше комитет комсомола треста принял решение; по просьбе бригады тысячную квартиру отдать на распределение бригаде.
И еще одно знаменательное событие в жизни комсомольского коллектива: коллегия Главсредуралстроя приняла постановление о распространении почина выпускников школы-интерната № 1.
— Побольше бы нам такого пополнения,— говорят о бригаде строители, говорят по-серьезному, с уважением.
Прошло два года. Романтика, которой так хотели бывшие учащиеся, напомнила о себе. Несколько трестов Главсредуралстроя помогали нефтяникам, строили в Тюмени дома. Отдаленность, неритмичная поставка изделий задерживали строительство, Кого направлять на «горящий участок»? Советовались руководители домостроительного комбината с бригадами — искали добровольцев. И добровольцы нашлись.
Холодным декабрьским днем появилась бригада Л. С. Писаренковой на строительной площадке 9 -этажного дома для монтажников нефтепромыслов в Тюмени. Секция, в которой нужно было отделывать квартиры, только-только выросла до 8-го этажа. На первых трех днем раньше были застеклены окна и поставлены калориферы. Пред стояло выполнить на отделке месячную программу, а дата на календаре 18 декабря.
К тридцатиградусному морозу добавился холодок колючих реплик, которыми встретили рабочие комсомольцев: «Кого привезли?’ С кем собрались выводить из прорыва объект?»
Девчатам такие реплики, что горох об стенку. Стоят, улыбаются.
Десять дней рождался рекорд. Партийный штаб стройки ежедневно отмечал в числе передовых комсомольскую бригаду из Нижнего Тагила. Растаял лед недоверия к молодым строителям.
Теплота улыбок прибавляла силы. Работалось легче, хотя и поджимали сроки. Потом рапортовали писаренковцы: подготовлены с улучшенным качеством 54 квартиры.
Трогательными и душевными были слова благодарности руководителей партийного штаба, когда они отмечали, что впервые встречаются с таким молодым, самоотверженным и работоспособным коллективом. Каждому члену бригады были вручены памятные фотографии.
По возвращении в Нижний Тагил события, вошедшие в летопись молодежного коллектива, следуют одно за другим. Отметили 55-летие своего бригадира. Казалось, стихам и песням в честь Лидии Сергеевны не будет конца. Поздравить юбиляра пришли товарищи по труду, руководители комбината, секретари горкомов КПСС и ВЛКСМ, работники горисполкома.
Члены бригады побывали в большинстве школ города. Рассказывали о себе, рассказывали о других строителях. Приглашали учащихся в рабочие коллективы. И результаты есть. Еще один, третий, выпускной класс школы-интерната № 1 в составе 17 человек решил идти в строители. Пришло бы больше, да родители не разрешают. Ох уж эти родители! Жить с детьми в благоустроенных квартирах хотят, а строить — не велят.
На днях бригада снова подвела итоги своего труда. Более полутора тысяч квартир отделано руками молодых для тружеников Нижнего Тагила.
Еще одно знаменательное событие произошло в жизни комсомольского коллектива: Лена Шахматова, помощник бригадира, была избрана делегатом на XIX съезд ВЛКСМ.
…Начинается рабочий день, и на строительные площадки, вливаясь в людской поток, идут вчерашние учащиеся. Идут уверенно, с чувством собственного достоинства. Они выдержали испытание на зрелость. Экзамен в высший класс — рабочий класс — сдан.