По краю дороги вместо предохранительных столбиков лежат огромные каменные глыбы. На самой первой — крупные буквы «Fe».
В отличие от былинных героев у нас нет выбора: ни налево, ни направо пути нет, и машина ползет вперед и выше. Наконец — перевал. Великолепная панорама северного Качканара с вершиной Верблюд. Вершина действительно очень похожа на это животное…
Верблюд неторопливо идет куда-то вверх. Голова его поднята гордо, величественно. Один горб еще большой, второй же заметно поубавился и потерял первоначальную форму… Давно он в пути — может быть, тысячу лет, а может быть, и больше.
Я уговариваю начальника и остаюсь писать этюд. Жарко. Открываю зонт, пишу в спасительной тени. Вдруг силуэт верблюда бледнеет, заволакивается туманом, а затем насовсем пропадает за завесой дождя.
Дождь.. . Едва ли не первый в это необычно жаркое лето. Закрываю этюдник — кажется, это надолго. Мой каменный верблюд как будто отступил, так и не одолев подъема. Здоровенная, должно быть, глыбища — метров двадцать или больше, да очень далеко она — на самой вершине горы.
Мои размышления прерываются ревом мотора. Это наш «ГАЗ-66», используя все свои мосты, вскарабкался на перевал. «Э! Да ты здесь недурно устроился,— кричит из кабины шофер,— а я-то думал, надо спасать от потопа!.. А где остальные?»— «Там», — делаю я неопределенный жест.
Машина урчит дальше: там, в небольшом пробном карьерчике, работают геологи. Им, наверное, хуже, чем мне,— ведь у них нет зонтов…
Вечером, в лагере, сидя у костра, вспоминаем события дня. Геологи — Нина Васильевна, Юлия Павловна и коллектор Юра тоже не слишком промокли, укрывшись под скалой.
Результатом дня были килограммов тридцать камней (по-научному — образцов), отобранных геологами, и килограмма три брусники, собранной нашей поварихой Диной. Сюда же можно приплюсовать и мой незаконченный этюд и кое-какие (тоже, впрочем, неокончательные) выводы шефа — кандидата геологоминералогических наук Вениамина Григорьевича Фоминых.
Мы находимся в районе Качканарского массива. И проблему, которой занимается Вениамин Григорьевич, а следовательно и все мы, можно сформулировать так: закономерности распределения рудных компонентов в собственно Качканарском месторождении.
— А нельзя ли сказать попроще? — спрашиваю я.
— Попроще? Конечно, можно: распределение магнетита в пироксенитах. Понятно?..
Я знаю, что тема эта заказана Качканарским горно-обогатительным комбинатом и имеет большое практическое значение.
Григорьич, как запросто мы называем нашего начальника, задумывается, подбрасывает в костер ветку. Немало воспоминаний связано у него с этими местами.
Еще в 1956 году ходил он в маршруты «в гости к Верблюду». Тогда Качканарский горно-обогатительный комбинат еще не начинал строиться.
Не было ни северного, ни западного карьеров, а мальчишки из поселка Валерияновск, приезжавшие в лагерь геологов на велосипедах, и не предполагали, что будут работать на этих не существующих еще карьерах.
Они и сейчас навещают нас, бывшие мальчишки. Правда, уже не на велосипедах, а на мотоциклах, а кто и на собственных «Жигулях».
Теперь они — экскаваторщики, шоферы, бригадиры… Парни вспоминают свое детство — «валерияновских сорванцов» и как Григорьич воспитывал их…
Мне кажется: несмотря на краткость общения, эти встречи запали ребятам в душу и, быть может, имели определенное влияние на их судьбу.
Валерияновск— типичный поселок изыскателей. Вокруг нет полей, лугов. Даже огороды жителей сравнительно невелики. Со всех сторон поселок окружают великолепные горы, которые издавна были для людей не только природой, но и средством к существованию, своеобразным цехом под открытым небом. Здесь проходит платиноносный пояс Урала. Еще в XIX веке добывали здесь драгоценные металлы — золото, платину.
Главное же богатство края — железная руда — оставалось нетронутым.
Жизнь поселка теперь тесно связана с этими «магнетитами в пирроксенитах» . Большинство жителей либо добывают, либо перерабатывают руду. Значит, и к ним работа геологов имеет отношение.
Но, конечно же, ребят влечет в наш лагерь не только интерес к работе геологов, но и желание пообщаться со «свежими» людьми, поболтать у костра, спеть под гитару.
Потрескивают в костре сухие ветки, рядом неторопливо бормочет о чем-то река Выя, шумит лес вокруг лагеря. Хорошо! И совсем не хочется спать. Однако Григорьич уже говорит о планах на завтрашний день: кто остается, кто идет в маршрут, значит, скоро — отбой.
Кажется, нам с Юрой удастся все-таки «сползать » на гору.
Что же, до встречи, Верблюд! Мы будем рады познакомиться с тобой поближе…
