Приготовила старуха обед, перекусила с внучонком, вышли таскать кирпичи: вчера под ночь привезли, на гараж, свалили кучей у ворот. Накладывает она стопочку из шести штук, поднимает и, раскорячившись на искривленных старостью ногах, несет. Рядом внучек, парень вполне здоровый, крупноватый даже, берет всего по три кирпича. Больше бабушка не позволяет: «Не надсажайся, тебе жить еще, здоровье сгодится». И, похоже, внук согласен: не надо надсажаться. Он и с этими, тремя, идет вразвалку — неохотушка парню, мочи нет. И скоро ему не то надоедает, не то правда, как он говорит, что на медкомиссию надо— в техникум поступает. И старуха остается одна.
— Петровна, ты че помалы таскаешь, брала б хоть штук по десять, что ли? — усаживается на бревно у палисадника напротив толстый, краснощекий Хохотун.
Старуха уверена, специально, паразит брюхастый, вышел поехидничать. Что за человек, лишь бы похохотать! Конечно, чего ему не веселиться: пузо через ремень, морда лепешкой, пенсия сто двадцать, детям сказал: «Устраивайтесь сами». Живет себе — жрет, спит да языком чешет…
— Петровна, бутылку поставишь — помогу! — неймется мужику.
Скучно, что ли, человеку?
