В тот же день составляли калькуляцию. Подсчитывали с карандашом, сколько закупить крупы, соли, сахара, свечей. Я помалкивал. Будто на глазок нельзя прикинуть сколько чего взять.
— Да, совсем забыли,— стукнул себя по лбу Олег-биолог,— а припасы для туристов? Накидывай еще по пятерке на брата.
Тут уж я не вытерпел:
— Для каких это туристов?
— Потом увидишь!— загадочно улыбнулся Гаврилов.— Лучше от них загодя откупиться. Пятерка никого не разорит.
«Черт знает что…» Но спорить я на стал.
В сборах незаметно пролетела оставшаяся до похода неделя. Приятели заставили меня проштудировать с десяток пособий и книг, сшить штормовку из водонепроницаемой ткани, сделать прививку от энцефалита. Я уже был не рад, что связался с «научно организованными» путешественниками. Но вот окончательно уложены огромные вещмешки конструкции Олега-биолога (на каждом по дюжине карманов и карманчиков). Чего только тут не было! И все же дотошные калькуляторы забыли едва ли не о самом главном — чае! Я тайком закупил десять пачек и припрятал в своем рюкзаке. Пусть хватятся на реке!
Наконец мы в лодке, на берегу таежной Маны! С каким нетерпением ждал я отплытия! Давно пора запустить мотор, но Олеги что-то медлят.
— Надо распределить обязанности,— сказал Гаврилов,— выбрать капитана, моториста и вахтенного. У кого какие предложения?
Вот зануды! Чтобы покончить и с этой волокитой, я великодушно взял себе самую скромную должность. Капитаном выбрали Гаврилова. Тот не спеша раскурил трубку и распорядился:
— На стоянках будем кашеварить по очереди. Сегодня дневалит Самокруткин (это я).
Потом он поднес к глазам бинокль и крикнул чужим голосом:
— Мотор! Полный вперед!
Что делает с человеком должность!..
