Мёдокс оставил подробный, не без литературного дарования написанный дневник и несколько подробных доносов. Шпик уверял Бенкендорфа и самого царя в том, что здесь, в Сибири, затевается новый антиправительственный заговор. Центром его в Иркутске является, по его «твердому убеждению», семья Муравьева, а Варвара Михайловна Шаховская для того и приехала в Иркутск, чтобы стать посредницей между сосланными государственными преступниками и их единомышленниками в Москве.
Бенкендорф и царь чуть было не поверили в заговор. А здесь еще перехватили потаенные письма, которые пытались переслать, минуя строжайшую и обязательную цензуру, опять-таки Варвара и Прасковья Муравьева. Они хотели переправить письма Петру Муханову в ящике с семенами, имевшим двойное дно. Разразилась страшная гроза, которая чуть ли не окончилась очень скверно для Александра Николаевича Муравьева, бывшего тогда, в июне 1833 года, тобольским губернатором.
Прасковья и Варвара решили взять всю вину на себя. Умно, великодушно поступила в столь опасном положении Варвара.
