Он, конечно, хватил войны. Но никогда не говорил о ней. Четкий, строгий, могутный батальонный как бы являл нам: «Шла война за человека. Из нее и надо было выйти человеком. Очень важно, какое ты будешь потом, победитель…»
Говорили, будто бы опалены его глаза. Но он брал автомат и выбивал девяносто восемь из ста. Говорили, будто сильно вымерз в горах, не заставах. Но он зимними утрами, бывало, скинув китель, показывал, как растереть по коже хрустящий снег. Говорили, что в пепле нашёл он после войны свой хуторок… Но любил зато читать перед строем вкусные названия наших родных сел в обратных адресах писем.
Лет через десять мне довелось быть в городе, где жил после отставки командир. Теплый, воздыхающий майский день напомнил мне о нем… Я наудачу дал девушке в справочном листок с именем да отчеством батальонного. И получил адрес!
