Как только шофер открыл дверь, мальчишка прошмыгнул у него под рукой и, хотя автобус был полупустой, захватил сразу две скамейки. На одну он бросил шапку, на другую сел сам и расставил руки. Был он похож на шустрого воробья, который попал в непривычную обстановку и крутит во все стороны головкой, дабы удостовериться, что «зверя» сильнее его поблизости нет.
— Молодец, сынок,— похвалил мужчина, усаживаясь и запахивая полы шубы.— Оперативно сработал.
— Я и то смотрю,— обрадовался отцовской похвале мальчишка,— позаймут все, а мы трясись стоя.
Мальчишка поерзал на сиденье минут десять, то в окно поглядывая, то на пассажиров, и вскоре перекочевал на мою скамейку, видимо, заинтересовавшись снастями. Мы разговорились, познакомились.
На вопрос, как его зовут, мальчишка, усмехнувшись, ответил: «Кубик». Не имя назвал, а прозвище. Видимо, не стеснялся его, может, гордился даже.
