Если трехглазое трехрогое говорило где-то внутри моей головы, то я с непривычки отвечал вслух. Разбуженная моим голосом, проснулась дочь. Увидев страшную голову, Анька пискнула, однако неистощимая детская любознательность тут же возобладала над минутным испугом.
— Папа, — сказала она капризным голосом, — а почему оно ест нашу люстлу?
— Анечка, — попытался я объяснить, — эта тетя прилетела из другой галактики, она очень хочет кушать, а есть может только стеклышки. Ну и пусть она поест, ведь нам не жалко, правда?
