Ледоход против нашего села прогромыхал утром. И только у берегов, на мутной воде, еще кружились белые, как лотосы, льдинки. Когда я веслом пытался расчистить проход для калданки — легкой хантыйской лодки,— льдинки, шипя, наскакивали, друг на друга и рассыпались.
Выбравшись на середину реки, я перестал грести, и наступила такая тишина, что было отчетливо слышно, как звенят капельки воды, срываясь с мокрых весел. Но вдруг к этому звуку прибавилось шипение и громкое фырканье. Кто-то рядом боролся с течением. Я огляделся и буквально под носом калданки заметил зверька. Из воды виднелась его ярко-желтая спинка, и иногда показывались такие же лапки. Не знаю, какая нужда заставила его пуститься в столь опасное путешествие, зверек часто бил лапами и трудно дышал. Ясно было, что он устал.
Калданка подошла к нему ближе. Зверек не испугался, а наоборот — черными бусинками глаз как бы просил о помощи.
