Как только заговорил наш пулемет, сержант вскочил и, пригнувшись, бросился к кустам.
Очевидно, враги не ожидали такого маневра и не успели открыть огонь по смельчаку. Ожмегов добежал до кустов.
А вот поддержать его бойцы не сумели. Поднялись для броска за сержантом, но попали под губительный огонь. Несколько человек сразу же упали, сраженные вражескими пулями.
Выждав, когда огонь поутих, сержант пополз вверх, к гребню высоты. Это был бесконечно долгий путь. Стелющиеся ветви кустарника цеплялись за гимнастерку, царапали лицо, руки. Пот заливал глаза.
Кусты кончились, а до первой вражеской траншеи еще добрых двадцать метров. Теперь уже ничто не могло скрыть смельчака от глаз противника. Пулемет находился совсем рядом. Всю силу ненависти к врагам вложил Григорий в бросок гранаты и сам устремился к пулеметной точке. Огонь по подразделению ослаб.
А Ожмегов продолжал бить из автомата. Понимая, что ему нельзя находиться на одном месте, иначе гитлеровцы его уничтожат, сержант побежал вдоль траншеи. Он заставил замолчать еще один пулемет, схватился врукопашную с рослым гитлеровцем. И тут подоспели друзья.
