Где рябушка? Выстрела испугалась? А не убежала ли в овраг попить воды? С негромким хлопком крыльев рябой сорвался с елки. Метров через сто нырнул снова в хвою. Сел плавно: поплавок удочки в руках умелого рыболова не мог бы опуститься на воду легче.
Через лес, вдоль его опушки года два тому назад была прорублена широкая просека для линии электропередачи. Тогда рябого на свете не было. Сейчас он был уверен, что просека существует вечно, как еловый хвойник и ручей по оврагу, затененный душистой смородиной, как крики деревенских петухов и рокот тракторов в полях.
Мышь проскользнула к норе. Белка шелушила шишку. Провода гудели на просеке, слышался лязг металла, людские голоса… Обступали петушка в коротких пуховых штаниках тысячи звуков, лишь одного — от рябушки отклика — не мог поймать его чуткий слух.
—- Петь, пе-еть,— вплелась звонкая певучая нить в шорохи ветра, скрип сучьев и шелест опадающей листвы.— Петь-не-пе-репеть!
Рев моторов будил эхо в ольховых полевых перелесках. Стуку дождевой капели лес внимал, развесив сучья еловые, как уши, а рябому петушку никто не отозвался.
