За полтора года работы в проектном институте она вошла во вкус спокойной и беззаботной жизни конструктора-деталировщика. Она выдавала каждый месяц требуемое количество чертежей и даже немножечко больше того. Одним словом, перевыполняла план по «листам», и еще оставалось время на разговоры, а в теплое время года, когда не надо было брать в гардеробе пальто, можно потихоньку и в магазин сбегать. Ровно в пять вечера она свободна.
А кое-кто из «старичков», выполняющих ответственные задания, нередко остаются в отделе еще на час или на два — не укладываются в свое рабочее время. При этом некоторые из них, бывает, и не выполняют производственные планы, потому что план для конструктора определяется одной мерой — числом сданных в архив калек. А план не выполнишь — не видать премии, да еще фамилию твою начнут всюду склонять.
Свою работу Наташа не то, чтобы очень уж любила, но и сказать, чтоб не любила, тоже нельзя. По-своему интересная работа. Дают тебе чертеж целого узла, а ты разбираешь этот узел на детали, из которых он состоит. Бывает и по двадцать, и по тридцать деталей в одном узле. Каждую надо «увидеть», вычертить. Потом копировщица переведет твои чертежи на прозрачную кальку, кальку «отсинят», то есть переснимут с нее чертежи на специальную бумагу, «синьку». Эту «синьку» отправят на опытный завод, а кальку сдадут на хранение в архив. Через некоторое время можешь пойти на завод и посмотреть, как выглядят изготовленные по твоим чертежам детали в «натуральном» виде.
Что греха таить, скажи ей кто-нибудь в те совсем еще недалекие времена, когда она была студенткой Уральского политехнического института, что после защиты дипломного проекта она станет деталировщицей, она просто обиделась бы. Ведь эта работа под силу и специалисту со средним образованием. Зачем же было, в таком случае, кончать институт?
