Шуршание повторилось.
Старик приложил к уху ладонь: наконец-то! Начал размышлять: для хомяка слишком высоко, да и в поле в эту пору хомяк. Белка по ночам в лесу спит… Но тогда кто?
И тут воришка пискнул тоненьким голоском и по-беличьи легонько зацокал.
Егор схватил фонарь, мигом поднялся наверх и плотно притворил за собой дверцу.
Крохотный серый зверек, испугавшись яркого света, заметался из угла в угол. Дед изловчился и накрыл его подвернувшимся под руку решетом.
Утром Максим сразу заметил в старике какую-то перемену. Глаза его озорно, по-молодому сверкали из-под густых, кустистых бровей, а крючковатые, желтые от табака пальцы проворно барабанили по столу.
— Поймал, что ли? — спросил внук.
— А то как же! — кивнул дед и хвастливо добавил: — От старого да лукавого далеко не убежишь!
Егор поманил за собой внука, толкнул ногой дверь, вышел в сени. Там, в ящике, накрытом частой сеткой, сидел зверек.
