Итак, впереди гряда валунов, Перед ней — каменистая почва с какими-то растениями, похожими на кактусы. Слеза — тот же гравий. Справа— лучемет с отведенным предохранителем. Больше ничего разглядеть не удается, Нестерпимо болит голова. Если бы не эта боль да не мерзкий запах, которым пропитана почва, думать было бы легче. Ощущение неотвратимой опасности не проходило. Багров старался вспомнить, как он сюда попал, но вспомнить не мог.
Почему отведен предохранитель на лучемете? На этот вопрос тоже не находилось ответа.
«Странно! — подумал он.— Очень странно!»
Эта мысль вызвала цепь неожиданных ассоциаций. Странные планеты. Семь странных планет. Поисковый звездолет «Добрыня Никитич». Так, так, так! Стажер Багров. Семь странных планет и звездолет «Добрыня Никитич». Почему странные планеты? Все с атмосферой. На одной из них обнаружены мхи и лишайники. Сенсация космических масштабов. Впервые найдены признаки жизни. Мхи и лишайники. Это было на первой планете. Впрочем, не только мхи и лишайники, Там побывал второй штурман, Теперь он лежит в изоляторе, а врач проводит опыты на белых мышах. Два поколения белых мышей и поиски сыворотки. Это было на первой планете. А на второй? На вторую никто не спускался. Запрет. Бесчувственное тело в изоляторе и два поколения белых мышей. Корабли, несущие непобежденную инфекцию, не возвращаются в солнечную систему, Неписаное правило, которое установили сами космонавты. Командир «Добрыни Никитича» может не торопиться. Два поколения белых мышей да еще общий карантин. Сколько это времени на постоянной орбите?
