Неожиданно среди звуков удаляющегося грома я отчетливо услышал негромкий металлический стук. Этот знакомый и памятный мне дробный перебор отцовского ручника я никогда не спутал бы с чужим. Певучий звук отцовской наковальни заставил меня стремительно выскочить из уютного шатра. Вот она, отцовская кузница, на опушке столь знакомого мне ельника.
Простенькое это сооружение: приземистый сруб покрыт дерном, узкое окно над распашистыми дверями, земляной пол, смешанный с мелкой окалиной; деревянный чурбан с наковальней, кожаный мех с качалом; горно, покрытое железным зонтом. Тисы, укрепленные на верстаке в углу; здесь же полки с набором плашек, метчиков, паяльников, напильников, рашпилей. Банки с кислотой и бурой, слитки свинца и прутики олова, куски красной и желтой меди, бородки, зубила для насечки серпов, молотки и молоточки. Рядом с наковальней, на полу — деревянное корыто, а чуть поодаль — кадки с запасом воды. Тут же рядом, на низкой пирамиде, висят деревянными ручками вниз большие зубила, бородки, личное отцовское клеймо с буквами «Н. К.».
Не сразу разглядел я отца в синеве кузнечного дыма и пара.
— Папа!..— крикнул я робко.
