Ажиотаж вокруг крысы принял столь громогласный характер, что в дело вынужден был вмешаться боцман Потапенко— ревностный хранитель флотских традиций и «военно-морского порядка», как он сам выражался. Явившись в жилой отсек, Потапенко густо крякнул, по обыкновению, и хмуро изрек:
— Сидайте, хлопцы, говорить буду!
И он говорил — солидно, убедительно, хотя и несколько путано. Все-таки суть пространной боцманской речи мы «усекли». Она сводилась к тому, что пусть лучше крыса живет на корабле, чем бежит с него, а все мы — порядочные лоботрясы, которые бесятся от безделья.
Уходя из отсека, боцман пообещал всем нам найти дополнительную работенку. И действительно нашел: каждому персонально. В первую очередь — радисту.
Но крысиная история на этом не кончилась. Дальнейшие события придали ей совершенно иной, уже не юмористический, а скорее эпический характер.
