ЗНАКОМЯСЬ с архивными материалами второй половины восемнадцатого года, когда в Оренбурге хозяйничали дутовцы, я наткнулся на записку коменданта Оренбургского телеграфа:
«Обратите серьезное внимание на 1799 провод, работайте осторожно, — предупреждал дутовский связист своих челябинских коллег. — Не передавайте секретных военных депеш… По 1799 проводу где-то включен подземный кабель. Возможно, что наши секретные депеши перехватывали».
О том, что на телеграфе умело действовали большевики-подпольщики, я слышал и от старых оренбургских связистов, но узнать фамилию хотя бы одного героя долго не удавалось.
Но вот однажды от бывшего артиллериста 3-й туркестанской батареи Николая Гавриловича Багрова прослышал я о предсмертном письме расстрелянного дутовцами телеграфиста Харченко. В областном краеведческом музее мне показали это письмо.
«…Сижу в одиночной камере Оренбургской городской тюрьмы. Через несколько часов дутовская банда меня расстреляет. Прошу я того, кто найдет мое истерзанное, замерзшее тело, известить моих родных и передать им, что я пал беззащитным от палачей дутовских…»
И снова поиски в архивах, встречи с ветеранами, переписка, расспросы. Постепенно по крупицам и деталям складывался образ опытного подпольщика Василия Харченко, оказавшего неоценимую услугу командованию красных войск, сражавшихся на Оренбургском фронте.
…Василий попал в родные оренбургские степи с летучим отрядом мичмана Сергея Павлова, сформированным из моряков Балтийского флота. В студеном январе 1918 года вместе с другими матросами Василий освобождал Оренбург от дутовцев. Но вскоре после этого заболел моряк.
Отлежался в лазарете, а потом по совету товарищей уехал набираться сил к родителям под Саракташ, на хутор Перво-Дмитриевский.
Тут и застала его весть о том, что Оренбург вновь захвачен дутовцами. А скоро за ним в поле, где он с отцом косил пшеницу, прискакали казаки. Под конвоем пригнали Василия в город. Думал — в тюрьму, а оказалось — на службу. Дутовцам позарез нужны были связисты: узнали они, что Василий имел дело с телеграфными аппаратами.
Старательно работал телеграфист Харченко, неутомимо отстукивал ключом точки и тире. На всякий случай запоминал наиболее важные сведения из передаваемых телеграмм. Все это пригодилось, когда на городской окраине, в Нахаловке, он встретился с одним из руководителей Оренбургского подполья Михаилом Николаевичем Бурзянцевым.
С помощью Харченко подпольщики вначале просто срывали связь, заземляя телеграфные провода, а затем подключились к 1799 проводу. Отныне многое из того, что передавалось по телеграфу из штаба Дутова в ставку Колчака попадало в руки подпольщиков и через разведчиков переправлялось в Актюбинск, в штаб Туркестанского фронта. Так стало известно о готовящемся наступлении дутовцев на Орск.
Работать было невероятно трудно. Одна за другой рушились связи. Вскоре был расстрелян М. Н. Бурзянцев, погибли в дутовских застенках многие другие большевики, работавшие в подполье. На телеграфе стали дежурить офицеры из контрразведки. За телеграфистами установили слежку. Бессонными стали ночи — ждал ареста и Василий. Но его не брали. Харченко работал так осторожно и тонко, что дутовцы долго не могли заподозрить этого молчаливого и исполнительного телеграфиста.
Беспокойные телеграммы с фронта свидетельствовали о том, что красные отряды с упорными боями подступают с двух сторон к Оренбургу. И как раз в это время Василию принесли для срочной передачи приказ о контрнаступлении, подписанный начальником штаба полковником Десевицким. Харченко привычно застучал ключом. Точки, тире, точки складывались в слова. На ходу изменяя текст, телеграфист передавал белоказачьим полкам приказ «отойти с занимаемых рубежей для выравнивания линии фронта».
Телеграмма сработала, и части Туркестанского фронта почти без потерь захватили важные рубежи, оставленные дутовцами.
Василий пытался бежать из Оренбурга, но был схвачен и избит до полусмерти, а в конце декабря 1918 года дутовцы расстреляли его. В кармане его гимнастерки товарищи и нашли письмо, написанное химическим карандашом. А через месяц, в январе 1919 года, в город вступили красные полки Туркестанского фронта и Первой Революционной армии Гая.
