Сто лет назад по реке Войкар, что прорезает пустынные просторы Приполярного Урала, поднималась тяжело груженная лодка. Гребцы давно уже сменили весла на бечеву и с трудом преодолевали быстрое течение. Один из путешественников стоял на корме и делал промеры глубин. Он громко, стараясь перекричать шум реки, сообщал цифры, а человек на носу лодки записывал их в путевой журнал…
Так добралась лодка до устья реки Милькеи (Нельки), впадавшей в Войкар справа. Здесь путников поджидали олени.
В этот день в путевом журнале было записано:
«Погода стояла ясная и тихая. Величественный Урал казался испещренным черными и белыми пятнами от таявшего снега. Цепь его, то возвышаясь, то понижаясь, тянулась на необозримое пространство к северу… Я долго смотрел на эту картину и удивлялся сочетанию дикости и красоты природы в одно изящное целое…»
Но не красоты природы привлекли автора заметок на Северный Урал, не они заставили его терпеть лишения и опасности в этом трудном путешествии. В путевом журнале имеются сведения о полезных ископаемых, о целебных источниках, о горных породах. Путь по Войкару на лодке и дальше на оленях описывается подробно и толково — видно, что у путешественника зоркий глаз, что человек он бывалый, опытный…
Однако и эти полезные сведения не были тем главным, ради чего предпринималось путешествие.
Покинув долину Войкара, путник направился на оленях к подножию Уральских гор и здесь, осмотрев ряд ущелий, образуемых истоками Войкара, нашел то, что искал.
«Одна из вершин реки Войкара, прорезав Урал, у берегов своих образовала ровную долину, довольно возвышенную над уровнем воды. Следуя прямо на запад, дошел я до двух небольших озер, из которых бежали в противоположные стороны маленькие ручьи — одни на запад, а другие на восток. Эти озера мне показали, что я был на середине Урала… К западу увидел я необозримую площадь, усеянную небольшими сопками, между которыми извивалась речка Кокпыла. Речка эта вытекала из вышеупомянутого озера. Через всю эту местность очень удобно проложить дорогу…»
Так вот что было главным в этом путешествии! Дорога, соединяющая Сибирь и Россию, Обь и Печору!..
Горная река Войкар оценивается с тех же позиций: «Чтобы сделать Войкар судоходным, к чему способствует ширина и глубина его, необходимо только разобрать восемь переборов, а как на нем образовались острова и много русел, то оставить только одно русло, которое шире других и глубже, прочие же запрудить…»
Перевалив Урал, путешественник спустился по рекам Ленве и Усе до Печоры. По пути он открыл месторождения известковых и глинистых сланцев, песчаника, синей фарфоровой глины, источники серных вод, каменный уголь, бурую охру, а возле горы Адак обнаружил магнитную аномалию.
Тщательно записав все открытия и убедившись, что реки западного склона Урала судо- ходны, исследователь повернул обратно и 29 августа прибыл в Обдорск, откуда 10 июня начал новый путь на лодке.
Кто же был этот человек? Что заставило его изыскивать пути через Северный Урал?
Прежде чем ответить на эти вопросы, следует вспомнить, что в русских газетах 1860-х годов нередко печатались материалы об ораниенбаумском купце М. К. Сидорове. Не стесняясь в выражениях, издеваясь, газетчики награждали его фантастическими титулами: «Генерал-губернатор Новой Земли», «Фельдмаршал Шпицбергена» и т. д. Между тем М. К. Сидоров был энтузиастом освоения севера России, с его именем связаны первые практические шаги в этом важном деле. Он начал разрабатывать графитовые месторождения на Ку- рейке, каменноугольные залежи в Туруханском крае, разведывал золото и другие полезные ископаемые. Много сил он отдал разведке и проведению новых путей сообщения. Мечтой Сидорова было соединить Енисей с Печорой удобными и кратчайшими водными и сухопутными дорогами. Он пытался получить разрешение прорыть канал между реками Турухан и Таз, чтобы иметь возможность вывозить графит из Курейки в Обскую губу, а оттуда за Урал в устье Печоры, где курейский графит перегружался бы на иностранные суда.
На этот смелый проект он получил исключительный по своему обнаженному идиотизму ответ от правительственных чиновников: «Если бы канал был нужен, то он был бы построен и без Сидорова, а так как этот канал не нужен и проведение его не севере решительно невозможно, то в просьбе Сидорову отказать…»
Так вот, путешествие по Северному Уралу, о котором говорилось вначале, было совершено доверенным лицом М. К. Сидорова — Юрием Ивановичем Кушелевским.
Это был смелый человек, прирожденный путешественник, отлично знавший условия Севера. Живи он не в царской России, его имя было бы широко известно: Кушелевский совершил в 1860-е годы четыре сложные экспедиции по северу Сибири и Урала, имея основную цель — найти сухопутное и водное сообщение от Енисея до Печоры, через Уральский хребет.
В 1862 году он пересек по компасу тундру между Салехардом и Тазом и провел по этому пути большой обоз из 96 нарт, проложив зимнюю дорогу по безлюдным просторам.
На следующий год Кушелевский разведал водный путь из Обдорска до среднего течения реки Таз. Для этой цели под Тобольском, в Ах- манайских юртах, построили шхуну, которая, получив имя «Таз», отплыла с грузом из Тобольска 4 июня 1863 года.
После долгого пути, опасных приключений в неизведанных водах Обской и Тазовской губ шхуна прибыла к месту назначения — бросила якорь близ того места, где некогда была легендарная Мангазея. Кушелевский оставил шхуну и, несмотря на позднее время (была уже вторая половина августа) и усталость, отправился в новое путешествие. Он поднялся на 300 верст вверх по реке Таз, затем дальше по одному из ее притоков и вышел на водораздельные озера.
После трудного пути, разбивая лед на замерзающих озерах, вдвоем с ханты Николаем Кушелевский пробился к Туруханску. Был найден путь для будущего канала, соединяющего Таз с бассейном Турухана!
А зимой он снова отправился в дорогу — пересек тундру между Туруханском и Обдор- ском. Лишь 15 января 1864 года Кушелевский прибыл в Обдорск (Салехард), измученный дорожными передрягами, больной цингой…
Но едва наступила поздняя северная весна 1864 года, как Кушелевский снова был готов в дорогу. На этот раз он устремился на лодке вверх по Оби до устья горного Войкара. Путешествует по Полярному Уралу Кушелевский и в следующий год. Он пересекает Полярный Урал по нескольким направлениям, исследует его от верховьев Ляпина до Пайхоя, терпит лишения, подвергается опасностям.
Надобно помнить, что Полярный Урал тогда был почти не изучен и Кушелевский прокладывал совершенно новые пути. Он не только открывал полезные ископаемые и исправлял старые карты, но и внимательно знакомился с населением Севера. В его записках много места уделено этнографическим наблюдениям. Он один из первых составил русско-ненецкий словарь и опубликовал его.
Кушелевский полон сочувствия к народам Обского севера. Его поражают богатства природы Урала и «поразительная бедность» его обитателей. Он восклицает: «когда придет то счастливое время», при котором «народы Севера получат средства и возможность извлекать и сбывать богатства, которые рассыпаны в их благодатной стране?»
В 1868 году Кушелевский издал книгу о своих путешествиях, ставшую теперь библиографической редкостью: «Северный полюс и земля Ялмал». Название книги странное, совершенно не соответствует ее содержанию. Содержание книги точно передает развернутый подзаголовок:
«Путевые записки Ю. И. Кушелевского, веденные во время бытности автора на государственной службе в Обдорске в 1852, 1853, 1854 годах и во время экспедиций 1862, 1863, 1864 и 1865 годов, предпринятых им для открытия сухопутного и водяного сообщения на севере Сибири от реки Енисея через Уральский хребет до реки Печоры».
Книга Кушелевского была высоко оценена в свое время. Ей предпослана следующая рекомендация: «Путевые записки Ю. И. Кушелевского до издания сего анализированы гг. политико-экономами и одобрены, с признанием трудов его государственною пользой». И в наши дни специалисты отдают должное наблюдательности автора.
Чего же практически добился Кушелевский в результате всех своих усилий? Удалось ли ему осуществить свой замысел?
В то время как он путешествовал по Вой- кару и пересекал Уральский хребет, в Обдорск благополучно прибыла шхуна «Таз» с грузом курейского графита. Затем по пути, открытому Кушелевским, было перевезено на оленях и лодках через Урал 500 пудов графита. И, наконец, графит в том же году достиг устья Печоры. Все было хорошо, успех увенчал все усилия.
Но все оказалось не так. В устье Печоры Кушелевский и Сидоров столкнулись с такими препятствиями, перед которыми все опасности путешествия по Северному Уралу казались пустяками. Архангельский губернатор неожиданно категорически запретил вывоз графита на том основании, что в устье Печоры… нет таможенного пункта. Пока купец Сидоров доказывал абсурдность этого решения и добивался его отмены, настал ледостав… Сидорову пришлось заплатить крупную сумму неустойки.
Таков финал усилий Кушелевского, итог его четырехлетнего путешествия по суровому северу Сибири и Урала. Не помог Кушелевскому и хвалебный отзыв «господ политико-экономов». Только в наше время Полярный Урал пересекла железная дорога по одному из маршрутов, некогда пройденных Кушелевским — одним из энтузиастов освоения Севера в прошлом.
