Дорогая редакция!
Мы, юные туристы, хотим поехать в Башкирию. Нам хотелось бы ближе познакомиться с этой республикой.
Отряд имени Матросова города Краснотурьинска — Маргалеев, Афанасьев, Иванова, Доманский, Козлова, Остапчук.
В прошлом году редакция получила немало таких писем. Отвечая на них, мы рассказываем об одном путешествии по дорогам Урала.
В «неизведанные» края
Все люди, за исключением домоседов, любят путешествовать. Описаниям самых различных путешествий посвящена добрая треть мировой литературы. Последние годы в наших газетах и журналах буйно расцветали пышные воспоминания туристов, проехавших вокруг Европы или вокруг Африки. Повидав в короткий срок десяток стран, шустрые путешественники непременно старались оставить потомкам свои свежие наблюдения и сведения, почерпнутые из старых справочников.
Сейчас уже, кажется, мода на такие писания прошла: они хорошо высмеяны юмористами. И правильно! Большинство туристов, наша молодежь, путешествуют по родной стране. И делают это обстоятельно, с толком, как подобает исследователям, следопытам. Ведь «Знай, изучай свой край!»— не только пионерский и комсомольский призыв, но и первейшая страсть человека, неравнодушного к своей огромной земле. На ней, продолжая работу отцов, предстоит еще много сделать завтрашним хозяевам нашего государства.
Урал славится интереснейшими туристскими маршрутами. По ним ходит и ездит каждый год больше миллиона молодежи. И вот «Уральский следопыт» решил отправить свою старенькую «победу» СН-16-90 в небольшую «кругосветку» по дорогам края — поразведать новые маршруты по¬ходов, места, мало посещаемые отважным племенем туристов-следопытов.
Итак, в путь! На карте намечен приблизительный квадрат: от Свердловска на запад, потом на юг, затем на восток и назад, на север. Николай волнуется за двоих: он и водитель (а машина не вездеходная), и фоторепортер (в редакции почти все — «многостаночники»: выполняют по две-три обязанности). Позади трогательные проводы — ответственный секретарь журнала напутствовал «экспедицию», перехватив ее уже за тридцать километров от города. За спиной гора паломничества туристов — обелиск на границе Европы и Азии. Проехали Первоуральск, оправдывающий свое название тем, что он у нас — первый по культуре индустриального производства.
И сразу попадаем в «неизведанные» края. По Чусовой и по Серге этот склон Урала исхожен туристами вдоль хребта, но, если пойдете дальше на запад, придерживаясь Московского тракта, запаситесь подробнейшими картами, ком¬пасом, всем необходимым для путешествия по нетронутым местам. Увы, на главной магистрали Свердловской области почти нет указателей ни на развилках, ни перед въездами в населенные пункты. На глухих лесных участках пути загадочные надписи: «Дорога в лес». Так и написано у развилки на 119-м километре. А перед деревней Тюш вместо ее названия — табличка: «Берегись машин с хлыстами», хотя лесовозов следует беречься на пустынных крутых поворотах шоссе.
Однако не смущайтесь: все это — не преграда. Дорогу можно проверить по проходящему автобусу. «Свердловск — Красноуфимск»? Стало быть, не сбились! А название населенного пункта довольно точно угадывается по вывескам на зданиях, если они есть, конечно.
Смело сворачивайте с Красноуфимского трак¬та в районе Афанасьевского, проберитесь к уют¬ному водохранилищу, где стоит одна из первых на Урале колхозная ГЭС. (Можно и от железной дороги, разъезд тоже Афанасьевский.) Недаром это заветное местечко облюбовали старожилы: вырос целый поселочек на крутояре у пруда. Уральцы знают толк в прелестях нетронутой природы, в рыбалке, грибах и ягодах.
А легенды о жестоких схватках времен гражданской войны, которые были особенно яростными здесь в каждом селе, на каждой улице, поразят ваше воображение, если вы займетесь ими как следопыты. Подвиги здешних героев еще мало изучены.
Ай да Ай!
Красноуфимск, Сарана — широко известный район, весьма почитаемый туристами и следопытами. Тамошние достопримечательности уже описаны в литературе столь подробно, что нам, имеющим другую задачу, ничего не оставалось как сразу «махнуть» на юг.
Несколько часов езды по полям хлеборобных районов. Эта обжитая часть, более гладкая по сравнению с остальным Средним Уралом, мало привлекает туристов. Но дальше на юге — Ай. Ради него стоит преодолеть бескрайние поля с цепочкой гор на далеком горизонте.
Ай слукавил при встрече с нами. Близ большого села Абдуллино на картах (и туристских и в атласе шоссейных дорог) тракт пересекает реку. А на деле дорога вдруг пропадает, моста нет, и мы застряли на ущелистом берегу. Справа — неприступные скалистые кручи, загораживающие солнце. Слева — быстрый поток, не всякий переплывет. На противоположном песчаном берегу — заманчивый чистый бор.
Знатоки уверяют: Ай — очень рыбная река. Вполне вероятно. Но что это одна из самых красивых рек Урала, можно утверждать, не боясь преувеличения.
То величаво спокойная, почти недвижная в высоченных обрывистых берегах, то стремительная среди каменистых россыпей на перекатах в неожиданно распахнувшейся долинке, она изгибисто и капризно течет, причудливо меняясь на каждом километре. Если вы художник и хотите запечатлеть Своеобразный пейзаж, побывайте на Ае. Если вы любитель понежиться на раскален¬ном песке у подножия малодоступных гор под веселое журчание воды,— на Ае вы найдете от¬личное местечко. Камнелюб отыщет десятки образцов горных пород. Ботаник пополнит коллекции самыми разными сокровищами — от ковыля Иоанна до сфагновых мхов: белых, красных, желтых. «Кто на Ае не бывал, тот Урала не видал».
О рыбаках и говорить нечего. После небольшого приключения мы исколесили по бассейну Ая около полутысячи километров, и всюду встречались мотоциклисты с удочками. «Куда?» «На Ай!» Только и слышишь: Ай да Ай, айда на Ай, Ай и Ай. Некоторые любители делают по не¬скольку сот километров, минуя много рек, чтобы провести свободный день и чудесную ночь на Ае, у костра. Нет, у этой реки явно какие-то заманчивые чары. И уезжать от нее не хочется.
А что за приключение? И рассказывать не¬удобно. Карты! Несчастные карты, самоновейшие. Они отстают от жизни. Там, где по карте нет пути,— новенькое шоссе, а означенная «главная безрельсовая дорога» подчас давно заброшена. При нынешней технике иногда выгоднее проложить новый путь, спрямленный, высоко насыпанный, на отличной подушке из щебня, нежели чинить старый, загогулистый, сработанный когда-то вручную.
Вот мы и поплутали ночью возле Ая. Сделав еще 70 километров, отыскали новый мост, затем, пробираясь к ранее облюбованному местечку, мотались по разным дорогам и не могли установить, где мы. Помогли нам автобусные маршруты, ныне соединяющие почти все города и поселки Башкирии.
Опора Большой химии
Исток Ая — в Челябинской области, на западных отрогах Урал-Тау. Минуя Златоуст и Кусу, горный Ай украшает Башкирию.
Башкирская АССР, ее восточная- гористая половина вообще, пожалуй, самая привлекательная часть Южного Урала. И, надо сказать, по современному культурная.
Ее столица, Уфа,— самый озелененный и самый чистый на Урале город, одерживавший победу в соревновании городов всей РСФСР по благоустройству. Пригород Уфы, Черниковск,— просто фешенебелен. Мощная промышленность — нефть и химия, бокситы и машиностроение — преобразила Башкирскую республику за годы социалистического строительства, изменила ее облик. Теперь Башкирия — один из опорных пунктов развития Большой химии нашей страны. А любовь народа к природе сохранила ее живые уголки, обстоятельно описанные еще в произведениях С. Т. Аксакова.
Так и остается во впечатлениях каждого путешественника этот благодатный край краем удивительно гармоничного сочетания живописнейших творений природы с творением рук человеческих: девственно дикие пейзажи и картины передовой индустрии. К тому же, башкирские ландшафты бесконечно разнообразны из-за сильной расчлененности рельефа.
Но не таков ли и весь наш гигантский Урал? Да! Только дороги в Башкирии лучше и следят за ними больше. Может быть, за исключением районов, прилегающих к Свердловской и Челябинской областям. Увы, как правило! Едешь по хорошему шоссе, и вдруг оно кончается: километров двадцать колдобины, беспризорный участок-граница владений смежных районов. Затем вновь хорошая дорога.
Лучшее путешествие по Башкирии, наверное, на велосипедах. Этот вид туризма у нас на Урале еще мало распространен, хотя дороги давно стали лучше, чем о них рассказывают очевидцы. Мы не раз встречали путешественников, на автомобилях пробиравшихся к своей цели окружным путем, потому что какой-то «опытный знакомый», проезжавший по Уралу пять-десять лет назад, напугал их: там-то не проедешь, там-то нет дороги.
Шоссе прокладываются повсюду — широкие, спрямленные и удобные. Интенсивно строятся го¬рода, строятся и башкирские села — уже сейчас белошиферные крыши преобладают в некоторых сельских местах, и башенный кран становится принадлежностью не только индустриального пейзажа. Будущим путешественникам небезынтересно также знать, что на территории Башкирии почти в каждом населенном пункте в доступной столовой можно вкусно поесть — общественное питание хорошо организовано. Не проблема там и горючее для машины: всюду заправочные станции — не только приобретаешь бензин, но и прикидываешь по вывешенной карте-схеме, где, через сколько километров снова пополнишь бак горючим.
Одним словом, настоящая современная куль¬тура, подлинная забота о путешественнике. Не сравнишь, например, с Миассом в Челябинской области. Там, чтобы купить бензин на заправочной станции, надо сперва съездить в другой район города, в управление, где с вами побеседуют, выпишут наряд в трех экземплярах, на больших листках бумаги, и затем, вернувшись к бензоколонке, вы, может быть, пополните бак.
У колыбели индустрии
Прощай, древнее, более древнее, чем сам Урал, Уфимское плато, поднявшееся, как утверждает геология, еще до образования Уральского хребта! Нам — на юг. Мы пересекли знаменитую Месягутовскую лесостепь, на которой пасутся стада овец. Налюбовались балками и оврагами, березовыми и дубовыми колками, рощами лип.
И снова — родные Уральские горы. Ай здесь величественен: берега — сплошные отвесные кручи. Хребет Сулея — уходящие под облака великолепные леса в шлейфах утренних туманов. Небольшие заводские и рудничные городки в горах.
Следуя Д. Н. Мамину-Сибиряку, горнозаводским Уралом у нас обычно называют район Невьянска — Нижнего Тагила. Но это не совсем верно. Златоуст и городки на юго-запад от него — вот истинный горнозаводской Урал. И леса тут богаче: чернолесье вперемежку с краснолесьем. И горы выше. Именно здесь, еще немного южнее и Иремель, и Яман-Тау, и Зигальга (Яман-Тау по¬ниже наивысшей точки Урала — горы Народа, но выше легендарного Тельпос-Иза — Гнезда Ветров). И реки более бурны, по-горному изгибисты.
Сатка, Бакал — ветераны уральской индустрии,— наряду с другими, теперь уже никак не похожи на старинные города, хотя здешней промышленности — двести лет. Современные много¬этажные здания, просторные асфальтированные улицы, парки, дворцы культуры, техникумы, филиалы институтов изменили облик этих и бесчисленных подобных им наших уральских городков. Выросли заводы, расширились рудники, многограннее стало производство — от обновленной и разнообразной металлургии до технической электроники и точного машиностроения. Железнодорожное и автобусное сообщение во все концы — всегда здесь к услугам желающих, и люди в свободное время много ездят. Теперь еще и хорошие шоссе позволяют на «запорожце», на мотоцикле или мотороллере бывать где только захочется.
Воспетые Маминым-Сибиряком преимущества горнозаводского быта (лес, грибы, ягоды, охота, рыбалка) в маленьких городках во сто крат в наше время явственнее, чем в иных непомерно разросшихся индустриальных центрах. Здесь и пионерские лагери выстроены в кило- метре-двух от города: сразу за окраиной начинаются такие красоты яркой природы, что грешно не создавать здравниц, домов отдыха и санаториев.
Народ, особенно молодежь, широко использует преимущества географического положения. И при этом даже не считает себя туристами: про¬сто привычка с детства. Глянешь погожей летней ночью с ближайшей горной вершины на такой индустриальный, утопающий в электричестве городок — и видно ожерелье багряных огоньков вокруг него, на некотором расстоянии. Это костры, костры, костры. Это привалы мальчишек и девчонок, увлеченных романтикой лозунга «Знай, изучай свой край!». Может быть, следопытские дела в их коллективах еще лишь в самом зачатке, однако хорошие навыки поведения в походах у них несомненны — видимо, переняты от отцов и дедов. Леса удивительно чисты, следы огневищ и привалов тщательно убраны. Деревья не рубятся для костров, а подбирается и сжигается сушняк.
Дух захватывает, когда смотришь на тот же, известный каждому по учебнику географии, Байкал — городок и рудник высоко в горах. Тучи в непогоду едва не цепляются за крыши его жилых многоэтажий. Здесь лучшие в мире железные руды с наименьшим содержанием фосфора и серы. Здесь, прямо у дороги, можно увидеть самую крупную в мире жеоду — гигантскую естественную железистую глыбу. Она стоит над новым городком словно воплощение богатств Уральских гор и упорного труда человека. А Сатка? Крупнейшие в мире месторождения магнезита. Да что там говорить! Это надо видеть.
Почему-то у нас на Урале у туристов все еще больше приняты походы, поездки и посещения мест, связанных с какими-нибудь событиями далекого прошлого — поход Ермака или зарождение легенд «Малахитовой шкатулки». Или — только диковины, вроде Кунгурской ледяной пещеры. Все это, конечно, полезно знать. Но разве менее интересно ознакомиться с гордостью нашей индустрии? Разве не интересно увидеть, как вырастают новые благоустроенные города в. почти таежных дебрях? И не в далеких от нас Прибайкалье, Приамурье, не в пустынях или за Полярным кругом, а здесь, что называется,— под носом.
Строятся. Да еще как строятся! Например, юрюзанцы рядом со своим городом насыпали полукилометровую плотину на крошечной речушке, накопили воды — образовался чудесный пруд в лесных берегах, напустили туда карпов. И на яру над водой построили пионерский лагерь, дом отдыха. Другой пионерский лагерь на самой реке — красавице Юрюзани, в нескольких кило¬метрах от города: родителям пройти пешочком к нему, вдоль горного потока, чтобы навестить детей,— одно удовольствие. Природа там на пути — во всем своем первозданном богатырстве: дикие могучие скалы, дремучий лес.
Города грядущего, при коммунизме, нам представляются именно такими: небольшой жилой массив, благоустроенный, со всеми удобства¬ми— театр, магазины, школы и так далее—-в плотном окружении естественной красоты. У нас на Урале уже немало прообразов таких грядущих городов.
Юрюзанские леса
В этих краях, как и по всему Уралу, над величавыми горами, пышными лесами, излучистыми озерами, над новыми и старыми, но обновленными городами зримо витает боевой дух наших дедов-героев. Во многих местах — где-нибудь у взлобка, шоссе на краю векового бора, или на главной площади рабочего поселка, или на видных издали высотах — стоят надгробия, братские могилы героев гражданской войны. Это неброские обелиски или глыбы дикого камня с мемориальными плитами, или ажурные металлические пилоны с надписями. Все они в хорошем состоянии, за ними ухаживают, приносят цветы. Уральцы чтят память тех, кто положил свою го¬лову за расцвет жизни на нашей земле.
Мы останавливались у каждого памятника. Надписи на них подчас весьма лаконичны и мужественно суровы: «Красным орлам-партизанам вечная память. От братьев по классу». И кто не вспомнит, встав здесь рядом, у всех окрестных гор на виду, волнующие слова поэта:
Мы шли в походах, отдыха не зная, Чтобы потом, чтобы в конце дорог Земля уродливая, грязная, больная Такой красавицей легла у наших ног…
Самое красивое, что есть на нашем Урале, — дела рук человеческих. Но непоседливое племя туристов и следопытов чувствует себя и в лесу,как дома. Их влекут к себе дальние дороги, горные тропы, жажда познания мало исследованных мест.
К сожалению, мы бываем иногда ленивы в разработке новых маршрутов. Южный Урал в нашем представлении не простирается далее Ильменского заповедника (о нем написано более ста книг) и озера Тургояк. И в летний воскресный день на этом озере уже негде поставить палатку, давно нет сушняка для костра. А у конторы Ильменского заповедника толпы туристских отрядов и экскурсионных групп томятся в ожидании очереди, чтобы получить «разрешение на его посещение».
Нет, мы не против достопримечательностей столь знаменитых. Ильмены, в конце концов,— единственное в мире геологическое сокровище. Однако мы зовем всех уральцев дальше, на юго- запад, на запад — в нехоженые края следопытского приволья.
Поезжайте на поезде дальше Миасса (Ильмены) в сторону Уфы. За Златоустом, слева от железной дороги, — река. Затем станция Ай. Она на той самой реке Ай, о которой шла речь. Это ее верховья.
Если же проехать чуть дальше, за Бердяуш, вдоль уже упомянутого хребта Сулея, то, сойдя на станции Вязовая, вы окажетесь у реки Юрюзань. Проверьте: мы утверждаем, что самая живописная река на Урале вовсе не Чусовая — ее просто чрезвычайно много описывали путешественники на протяжении последних двухсот лет. Ай, Юрюзань, Сим — намного красивее. И ждут следопытов, которые изучат их, как Чусовую. Да и климат в их районе благодатней: средняя темпера- тура июля +25 — это же почти Крым!
Спуститесь по Юрюзани хотя бы до Янган-тау («Горящая гора»), из глубин которой по трещинам выделяется пар и горячий воздух. Сначала река мчится вдоль железной дороги, мимо Усть-Катава — старинного городка уральских умельцев (во многих наших городах устькатавские трамваи), где молодежь увлекается строительством водных велосипедов (их можно видеть на заводском пруду). Здесь устье Катава — не менее рыбного и романтичного. Соединившись с ним, Юрюзань сворачивает на север и стремительно течет в глубоком ущелистом русле, среди гористых круч почти таежной глухомани. В некоторых излучинах над водой нависают обрывистые берега стометровой высоты.
На склонах Янган-тау — курорт, и оттуда (не путайте с Яман-Тау — самой высокой горой Южного Урала) можно автобусом вернуться на станцию Кропачево, до нее всего 42 километра.
Но автомобилистам, даже велосипедистам, с востока этот маршрут противопоказан. Сии благодатные места — стык владений разных совнархозов (границы Челябинской области и Башкирской АССР), а дороги в таких местах, как мы уже говорили, отвратительны. Наша машина увязла в грязи выше буферов. Пришлось возвращаться в город Юрюзань, проехать в Катав-Ивановск, побывать в Усть-Катаве. Словом, «дать кругаля», месить колесами то кисель из Чернозема, то желтую масляную глинистую жижу.
И еще — просьба. Пожалуйста, когда будете любоваться каменными кручами на берегах реки, не делайте так. как юрюзанцы возле своего города: не позорьтесь, не пишите где попало свои имена. Скала в километре от города, прямо у дороги, и забраться на нее не стоит никаких усилий. А сколько шибко смелых «достигло» ее и оставило свои «автографы».
Раздолье следопытам
В Кропачево много меду, его продают прямо в бумажных стаканчиках. А потому, что рядом Башкирия — она, кроме всего прочего, еще и один из главных медосборных центров нашей страны, и ее влияние несомненно в этом уголке Челябинской области. Между прочим, в СССР живет треть всех домашних пчел земного шара. Сейчас, к сожалению, редко кто вспоминает о том, что в 1919 году у нас даже было специальное постановление Совнаркома РСФСР за подписью Владимира Ильича Ленина об охране пчел и развитии пчеловодства.
Кропачево — в той части Челябинской области, которая сильно выдается на запад, в Башкирскую АССР, а с севера Башкирия тоже врезается языками в территорию челябинцев. Поплутав немного (на таких «границах» нет указателей), мы двинулись на запад, к реке Сим, по направлению к городу Сим.
Удивительно раздольные места! Горы, горы, горы, несколько сглаженные и сплошь заросшие смешанными и столь густыми лесами, что иной раз в десяти-двадцати метрах в сторону от шоссе не проберешься сквозь малину и орешник. Высокие травы, лесная клубника и земляника, цветы — множество цветов, по-южному крупных! — разросшиеся кустарники и молодые деревья — все это буйное великолепие перемешалось под несомкнутыми кружевными кронами старого дуплистого чернолесья. То встречаются вересковые заросли, то ослепительно зеленые лужайки. То вдруг встанет на яру красный мачтовый сосняк, а в низинах ельнички, березнячки и мягкие ковры мха, и все опять-таки с цветами и густыми травами, словно вдруг расщедрившаяся природа забыла, что это — Урал, а не Карпаты, не Приморье и не Приамурье.
Да, эту часть нашего края никак не назовешь Уралом суровым, сдержанно прекрасным, скромно красивым: здесь не подходят все эпитеты, принятые в нашей беллетристике. Здесь Урал приманчиво ярок и безудержно пышен. Для свердловчан-северян — экзотика. А ведь по прямой до Свердловска и трехсот километров не будет.
Леса вдруг распахиваются, и с горы далеко виден город Сим, сверкает река. Среди облысевших холмов темнеют старые домишки и сияют, словно куски рафинада, светлые новые здания. Здесь еще в восемнадцатом веке был основан железоделательный завод. Городок разрастается,
Новые кварталы Дотянулись вдоль реки к Желез¬ной дороге, что проходит невдалеке. Впрочем, железная дорога есть и в самом Симе. Вместо трамвая маленький локомотив таскает по улицам маленькие вагончики, и пассажирские и грузовые, и на каждой остановке сооружен павильон, словно маленький вокзал.
Теперь — это город химиков. Ныне, в пред¬стоящие годы всемерного развития химии в на¬шей стране, перед Симом раскрываются новые перспективы.
Река Сим — очень интересная река. И не только по разнообразным пейзажам, что открываются за каждым ее поворотом, когда она то сжата в тесном и глубоком ущелье и не журчит, а прямо гудит, ворочая камнями, то раздается широко и привольно и спокойным течением едва шевелит склонившиеся к воде ивы. Сим в межень почти сорок километров протекает в под¬земном русле. По склонам его долины много карстовых провалов и пещер. Все эти достопримечательности мало изучены, мало обследованы.
На Симе — отличная рыбалка, прекрасное купание. На его берегах (в районе станций Улу-Теляк и Урман, например) нетрудно найти заветную площадку для лагеря где-нибудь под черемухой. Жаркое лето, раскаленный песок, живописный плес, кристально чистая симская вода (горная, но теплая после Миньярского пруда) и во-от так-и-ие голавли на удочку, окуни и… Впрочем, не станем уподобляться рыбакам, которые своими воспоминаниями о ловле давно подорвали всякое доверие к рассказам о рыбе вообще.
В этих местах «экспедиция» «Уральского следопыта» не устояла перед прелестями Сима, соблазнилась и решила остановиться на длительный отдых возле липовой рощи. Мы всласть поели ухи и жареных голавлей.
К легендарным местам
Устье Сима — бывший плацдарм кровопролитнейших боев гражданской войны. Сим впадает в Белую — тоже легендарную реку, с ней связано множество событий героического прошлого Урала. Невозможно путешествовать по Башкирии и не побывать в Красном Яру, где переплавлялся через Белую В. И. Чапаев со своей дивизией. Теперь там музей его имени. Невозможно не побывать там, где совершала сорокадневный беззаветно отважный рейд по тылам белоказачьих войск Южно-Уральская партизанская армия под командованием В. К. Блюхера.
Мы ехали как бы навстречу былому походу красных партизан. Сперва помчались на юг по новому асфальтированному и прямому шоссе. По пути побывали на Белой, в районе Красноусольского, куда партизаны пробились из Зауралья. Конечно, мы не увидели живых следов эпопеи: ведь прошло столько лет! Но, глядя на расцвет современной Башкирии, с преклонением думаешь о тех, кто здесь прошел с боями, — об уральских рабочих армии Блюхера, о лихих башкирских конниках, присоединившихся к ним, чтобы сражаться, чтобы отстаивать Октябрьскую революцию.
Шоссе на восток — на Петровское, Макарово, Авзян, Белорецк — через горные хребты, что преодолели партизаны (Я. М. Свердлов сравнил их поход с походом Суворова через Альпы, и В.К. Блюхер первым в нашей стране был награжден орденом Красного Знамени), начинается от Стерлитамака. На равнинной лесостепной по- лосе очень эффектно поднимаются к небу шиханы, расположенные совершенно отдельно друг от друга. Склоны крутые, макушки закругленные, высота Тра-тау, Юрак-тау, Куш-тау более двухсот метров. Природная диковина! Это — крепкие известняковые рифы, отмытые эрозией за двести миллионов лет. Они придают пейзажам окрестностей Стерлитамака чрезвычайное своеобразие.
А Стерлитамак, второй по величине город Башкирии,— центр машиностроения, станкостроения. И крупнейшее средоточие Большой химии. «Правда» сообщала: «В ряде городов Советского Сою- за строятся предприятия по производству изопренового каучука. Он по многим свойствам не уступает натуральному. Выработка изопренового каучука — дело новое. Поэтому было решено: при Стерлитамакском заводе синтетического каучука построить опытный завод — научно-экспериментальную базу. Его назначение — быть разведчиком большого изопрена страны. Такое предприятие в Стерлитамаке построено. На окраине города по соседству с заводом синтетического каучука поднялись мощные корпуса цехов…»
Нас, жителей Среднего Урала, особенно-то не поразишь масштабами индустриальных сооружений. Но химические заводы Стерлитамака показались нам очень большими. Глядишь на колоссальные цехи и их наружные агрегаты необычной, какой-то марсианской формы и веришь: будет наша страна по химии самой передовой в мире!
Для изготовления СК — синтетического каучука — в этом богатейшем районе Урала под рукой все необходимое: от нефти и газа до известняка. К тому же, производство СК — всегда источник новых химических продуктов, начало новых технологических процессов.
Химические, даже огромные, заводы почти бесшумны: не слышно ни лязга, ни грохота, как, например, на металлургических. Впечатление сосредоточенной, основанной на большой науке тонкой работы (Изопрен! Полимеризация!) усиливается просторными и тихими благоустроенны- ми улицами современных кварталов, где живут химики. У них и самый большой новый магазин, весь прозрачный, за стеклом, называется «Ашкадар» — по имени спокойной степной реки.
Самая белая
Все выше и выше перевалы. Круче повороты дороги, серпантином вьющейся по лесу. Вот и долина Зигана, часто называемая в воспоминаниях наших дедов-ветеранов. В селе Макарово на свет¬лой глыбе дикого камня мемориальная доска: «Здесь во второй половине августа 1918 года про¬ходила Южно-Уральская партизанская армия под командованием В. К. Блюхера».
А рядом из-под горы бьет ключ. Редкостно вкусная вода ломит холодом зубы, но пьешь ее и не можешь напиться, черпаешь еще и еще. Ни одна машина — лесовоз ли с громоздким прицепом, просто ли грузовик — не проедет мимо. Каждый водитель остановится, чтобы попить из ключа, наполнить флягу. Стоят подолгу. Одни подъезжают, другие отправляются дальше. Весь день здесь люди.
Видимо, так же, сорок пять лет назад, здесь утоляли жажду красные партизаны — рабочие Урала и крестьянско-казацкая беднота, русские и башкиры, украинцы и латыши, румыны и венгры — бойцы пятнадцати национальностей входили в армию В. К. Блюхера.
Мы пьем из того же источника, что и они, наши деды-герои!
Впереди перевал еще выше, еще круче. Хребет Колу. На вершинах, среди каменных рос¬сыпей, прохладно даже в знойный летний день. За каждым небезопасным поворотом — новые горы, в буйной зелени громоздятся они одна на другую. И как только здесь проходила армия?
«Итак, вперед! Кто малодушен, оставайся, но помни, что одиночки — не сила и легко могут быть переломлены противником…» — писал в приказе главнокомандующий перед походом.
Следующий подъем еще труднее, извилистую дорогу с боков сжимают массивные стволы старых великанов и неотесанные каменные громады. Это — хребет Юрма-тау. Тяжелая дорога. Но и по ней беспрерывно идут машины. Мощные грузовики, груженные лесом, металлом, механизмами, надсадно урчат на подъемах, громко сигналят на поворотах.
С перевала видно далеко окрест, и всюду, на сколько хватает глаз,— каменные волны океана-исполина в темно-зеленой пене деревьев. Робкие облака пробираются меж ними и рвутся о могучие разлапистые ветви, об острые углы серых скал. Незабываемая панорама! Может быть, здесь и родилась знаменитая походная песня, что пели красноармейцы Восточного фронта в годы гражданской войны.
Уральские вершины,
Отчизна храбрецов…
За хребтом Юрма-тау, будто орлиное гнездо, — Верхний Авзян — поселок лесозаготовителей, в далеком прошлом база Емельяна Пугачева. Весело поет пила на лесопилке. Потом вдруг грянул грозовой ливень, тоже веселый, теплый.
В нескольких километрах Белая! Здесь она действительно белая, то есть чистая, как горный ключ. Она самая белая из всех Белых нашей страны (реки с таким названием есть и в Иркутской области, и в Краснодарском крае). А весной, когда цветет черемуха, берега ее сплошь белым- белы. Недаром ей посвящено столько песен и легенд, недаром о ней написано столько книг.
Меж Авзяном и Белорецком курсирует автобус. Дорога почти вся проходит по-над рекой, несколько раз пересекая ее. Это, пожалуй, самая живописная из всех автотрасс Урала.
Мы размечтались. Поехать бы следующим летом из Белорецка по узкоколейке до Йнзера, что стоит меж хребтов Зильмердак и Нары, у слияния рек — Большого и Малого Инзеров. Там самая примечательная часть Южного Урала, которую мы пока лишь объехали вокруг. А там тоже путешествуют. В Инзере сколачивают плот и плывут по течению до красавца Сима. Всего каких-то восемьдесят километров по прямой.
Мечта над картой
Реки Ай и Белая начинаются с хребта Авалях, в десяти-двенадцати километрах друг от друга. Ай устремляется на север, к Златоусту, а Белая — на юг, к Белорецку. Затем Ай постепенно уклоняется к западу и, пробежав более полутысячи километров, впадает в Уфу, которая, вобрав по пути Юрюзань, течет на юго-запад и соединяется с Белой, сделавшей крюк почти в тысячу километров длиною.
Получается гигантское кольцо площадью в двести с лишним тысяч квадратных километров. Внутри него и красавец Сим с Инзером, и бесчисленные притоки всех этих рек. Горы, самые высокие вершины, неисхоженные леса, раздолье…
Очень быстро развивается следопытство у нас на Урале. Но сколько еще неразработанных маршрутов, неизученных мест, необследованных достопримечательностей! А гигантское «кольцо» на Южном Урале — прямо-таки следопытская целина.
Придет время, и во всех этих славных уголках Урала, даже на Яман-Тау, на Иремеле, на Зигальге будут построены базы, такие, как Коуровская на Чусовой. И наш Урал, особенно Южный, станет излюбленным краем путешественников всей страны.
Мечта?
Съездив в «разведку»-«кругосветку», проделав две с половиной тысячи километров, мы поверили в нее.
Слово за следопытами!
И. ГВОЗДЕВА, Фото Н. Заузолкова.
Июль — август, 1963 год
