Жил в горах Эскамбрайи
Школьник шестнадцатилетний.,
Черный смешной галчонок.
Улыбка — как снег вершин.
Лица в горах суровы,
Но как же они светлели,
Когда,
напевая мамбу,
«учитель» врывался в дверь!
Он нес им
букварь
и грифель,
он нес им
слова Фиделят
«Патриа о муэрте!
Родина или смерть!»
О, доставались туго
Крестьянским умам науки,
Но чуть ли не вся округа
Сходилась
под вечер
в класс,—
Как нежно и неуверенно
Хозяев грубые руки
Лозунги революции
Писали
в тридцатый раз.
За полночь расходились —
Споры да разговоры…
Хозяин сказал: «Останься.
Туманы кругом легли…»
А на сыром рассвете
По-волчьи
прокрались в горы
Охвостья какой-то банды
В порохе и крови.
Вершины,
словно знамена,
Вспыхнули алым цветом.
Главарь сказал:
— Передышка.
Привал четыре часа.
Он говорил по-испански,
Но с иноземным акцентом,
Он долго смотрел
на прописи,
Щуря злые глаза:
— «Патриа о муэрте…»
Дьявольская затея!
Я говорил недаром —
игра не окупит свеч!
Удвойте наряды, Сантес…
А этого грамотея
Вместе со старым дурнем
Тут запереть—
и сжечь!
О Куба!
Ты видишь клубы
Там,
в горах Эскамбрайи!
Пламя
венчает волосы
Мучеников
венком.
Но — «Патриа о муэрте!»—
Они обнялись, как братья,
Юнец
и старик-крестьянин,
Учитель с учеником.
Нет,
Не сломить революции
Диверсиям
и угрозам,
Если такие парни
В ее ополченьях есть!
Мы знаем! —
тому порукой
Зоя…
Павлик Морозов…
Хотя о них
в Эскамбрайи
Вряд ли могли прочесть.
Нет,
не напрасны жертвы,
Гнев революции страшен:
С этою политграмотой
В силах
кто
совладеть?!
Работа —
винтовка —
книга…
Куба стоит на страже!
Патриа о муэрте!
Родина или смерть!
