Помните, у Бажова в сказе «Живинка в деле»: «По нонешним временам, при печах-то, с этим попроще стало, а раньше, как уголь в кучах томили, вовсе мудреное это было дело. Иной всю жизнь колотится, а до настоящего сорта уголь довести не может».
Давно уже уральские заводы не работают на древесном угле. Но древнее ремесло углежогов не исчезло. Еще и сейчас в отдаленных деревнях колхозные кузнецы предпочитают изготовлять небольшое количество древесного угля на месте, а не завозить издалека каменный уголь.
Не так давно мне довелось побывать (в составе экспедиции Уральского университета по изучению русских народных говоров) в деревне Шипицино, Махневского района. Там я познакомился с Варлаамом Васильевичем Черноусовым, заядлым охотником, опытным кузнецом. Он оказался и углежогом. Я заинтересовался этим старинным ремеслом, и Варлаам Васильевич пригласил меня на следующее утро в лес — посмотреть, как «кучонок ладят».
Наутро я со своими товарищами уже был на делянке. Там вовсю работа кипела: кузнец складывал дрова в «кучонок». Варлаам Васильевич объяснил нам: «Не всякое дерево на уголь идет, а только «кондовое» хорошее. Нарезают из лесины дрова длинные — долготьем зовут. А ладить кучонок надо шибко аккуратно и в определенном порядке» (снимок вверху). Сложенный кучонок «одернили» — покрыли нарезанным вокруг дерном. Щели тщательно засыпали землей (снимок внизу).
Несколько дней продолжалась эта нехитрая, на первый взгляд, но таящая в себе много тонкостей работа. Малейшая неточность в кладке — и кучонок „рассыплется во время обжога; неплотно засыплешь землей — и кучонок сгорит дотла. Как у Бажова:
«Стали плахи в кучи устанавливать, дело вовсе хитрое пошло. Мало того, что всякое дерево по-своему ставить доводится, а и с одним деревом случаев не сосчитаешь. С мокрого места сосна — один наклон, с сухого — другой. Раньше рублена — так, позже — иначе. Потолще плахи — продухи такие, пожиже — другие, жердовому расколу — особо. Вот и разбирайся. И в засыпке землей тоже».
В вершине кучонка Варлаам Васильевич оставил отверстие, через которое он зажег дрова. Потом отверстие тоже покрыл дерном, и кучонок начал «дыметь» — тлеть.
Три дня «дымел» кучонок, и все это время внимательно следил Варлаам Васильевич, чтобы не было «ни недогару, ни перегару», чтобы вышел уголь «звон-звоном».
Наблюдая за работой Варлаама Васильевича, я невольно подумал о другом, вымышленном углежоге — дедушке Нефеде, нашедшем «живинку» в своем любимом деле. Да, передо мной был дедушка Нефед, сошедший казалось, со страниц бажовского сказа, старый умелец, замечательный мастер, какими всегда был богат наш Урал.
