Сорок шесть лет жизни Федора Поликарповича Богорядцева связаны с Верх-Исетским заводом в Свердловске. Все пережил он, перечувствовал: и беды разрухи в гражданскую войну, и становление завода, и радость хорошей работы. В двадцать втором году загрохотал первый восстановленный прокатный стан, и первые тонны кровельного железа, прокатанные вальцовщиком Богорядцевым, покрыли продырявленные крыши завода.
Став затем старшим мастером, Богорядцев учил молодежь прокатке электротехнического листа, который стали делать на заводе вместо кровельного железа. Доработав до пенсии, он не оставил производство и еще двадцать пять лет трудился экспедитором: снабжал цех дровами, углем, запасными частями.
Его высокую прямую фигуру на заводе знали все. Его постоянно видели всюду: у литейщиков, если почему-либо задерживалось выполнение заказа, в гараже, когда цеху почему-либо не выделяли машину, у снабженцев, если те плохо обеспечивали материалами. А в его кладовой царил идеальный порядок — каждая вещь знала свое место.
За безупречный труд Богорядцев награжден орденом Ленина и значком «Отличник социалистического соревнования черной металлургии». Верхисетцы избирали его своим депутатом в Свердловский Совет.
И вот как-то, разговорившись о Богорядцеве с его учениками, я услышал от мастера листопрокатного цеха — бывшего добровольца Уральского танкового корпуса Андрея Сулика:
— Старик — герой русско-японской войны. Упоминается в книге Новикова-Прибоя «Цусима».
— Дело свое Богорядцев знал очень хорошо,— дополнил мастер Николай Верховец, тоже бывший доброволец, отважный разведчик.— Подойдет, бывало, к машине, прислушается и тут же по звукам определит неисправность, подскажет, как устранить. Очень тонко разбирался в прокатке! Любили его прокатчики.
Меня сильно заинтересовал этот старик. Ветеран труда, герой Цусимы! И что самое примечательное — почти все его ученики по заводу тоже прославленные воины и мастера своей трудной профессии прокатчиков. Примечательно!
Я отправился к Богорядцеву, сейчас он окончательно вышел на пенсию.
Дома Федор Поликарпович привет ливо пригласил меня к столу. Он снял со стенки картину «Сражение «Варяга» и, ткнув в нее узловатым пальцем, произнес:
— Так же и наш «Громкий» в Цусимском проливе действовал.
Федор Поликарпович в 1905 году был минером. Рослый, крепкого сложения моряк в бою спокойно, как на учении, посылал одну мину за другой. А бой не умолкал ни на минуту. Весь день полыхали корабли, и даже чаек не было видно. Минер, казалось, всего этого не замечал. Он действовал быстро, сосредоточенно и лишь на мгновение выпрямлялся, чтобы свободно вздохнуть, когда видел перевернувшееся вверх килем неприятельское судно.
Умело маневрируя, миноносец «Громкий» не получил за весь день ни одной царапины, хотя много раз бросался на японские броненосцы.
Ночью полуразбитая русская эскадра осталась без руководства. Командир «Громкого», капитан второго ранга Георгий Федорович Керн решил в одиночку пробиваться к Владивостоку. Легли на курс. Но на оставшийся целым миноносец напало сразу два японских корабля. Завязалось еще одно сражение. На «Громкий» обрушились потоки огня, металла, воды. Один вражеский миноносец был подбит и поспешил удрать, но вскоре налетело еще два японских корабля.
— Держаться до последней возможности!— услышали русские матросы распоряжение своего командира.
И они не уронили чести русского оружия. Сражение длилось много часов. На палубе лежали убитые и тяжелораненые, убирать их было некому: уцелевшие стреляли без передышки, не подпуская к себе вражеские корабли.
Яростно огрызаясь, покалеченный «Громкий» стал сильно кренить на правый борт. В конце концов капитан вынужден был скомандовать:
— Спасаться!
Оставшиеся в живых стали прыгать в бурлящее море. Приготовился выброситься и Богорядцев, тяжелораненый осколком снаряда в правую лопатку. Верный товарищ, комендор Капралов, помогал ему пробираться к борту. Вдруг они заметили, что японцы спустили шлюпку и направились к тонущему кораблю. Они, видимо, намеревались захватить документы русских.
— Давай угостим!— сказал Богорядцев командиру.
Поползли назад к орудию. Раздался еще один выстрел — словно прощальный салют морякам-героям. Японская шлюпка перевернулась. Капралов и Богорядцев, забравшись на вздыбившийся борт, последними прыгнули в море. «Громкий» постепенно исчезал под водой.
За Цусимское сражение Богорядцев был награжден георгиевским крестом. Возвратясь на родину, он четыре года работал прокатчиком в Верх-Нейвинске, а потом перешел на Верх-Исетский завод.
Ныне отважному минеру «Громкого» без малого восемьдесят лет. Но Федор Поликарпович удивительно деятелен. Он колет и носит дрова, топит печь. Управившись с домашними делами, каждый день отправляется в газетный киоск. Возвратясь, надевает очки и по старой привычке громко вслух читает газеты, обязательно слушает радио. Он удивительно осведомлен о всей сегодняшней жизни родного завода.
