Рассказ о том, зачем ехать в Расик и взрослым, и детям
Очень ценное дело
Дети! Они почти такие же, как взрослые, только маленькие. Маленькие не только ростом (это как раз не всегда), но и отношением к происходящему. Для пятиклассника «вчера» это уже довольно давно, а «следующим летом» – бесконечно далеко. Тем более, современная жизнь не приучает детей к терпению, к восприятию с осознанием сложностей, продолжающихся в их понимании долго.
Раньше-то не так всё было, скорее всего. Бажов писал: «Взял в дом старик Кокованя шестилетнюю девочку. «Кокованя с утра на работу уходил. Дарёнка в избе прибирала, похлёбку да кашу варила… К вечеру соберутся, и весело им». А потом и вовсе: «Осталась Дарёнка дома, а Кокованя в лес ушёл. Дней через пять воротился Кокованя домой…» Дальше дошкольница (в нашем понимании) несколько дней зимой одна жила в избушке в лесу и встретила оленя Серебряное копытце – источник их будущего благосостояния и таинственного исчезновения любимой кошки. Такой образ жизни нормально воспринимался современниками Бажова, но не современными ювенальными органами большинства развитых стран. В числе прочих компетенций у детей воспитывалось умение и привычка к долгой однообразной работе или времяпровождению.
Теперь большинство подростков время воспринимают по-другому. Ещё в телефон поиграть бесконечное время могут, но любое длительное затруднение вызывает внутренний протест. Даже уроки от веками испытанной модели трансформируются в «занятия в интерактивной форме» и тому подобные развлекалочки. Чтоб не скучали, и легко и быстро чего-нибудь достигали. Постигать при этом не обязательно, главное достичь и зафиксировать достижение. А, не получается решить задачку по алгебре? Искусственный интеллект в помощь, достаточно сфотографировать текст задачки… И распознает, и решит, останется только списать быстренько.
Вот только чем крепче привычки к быстрым достижениям, тем больнее потом начинать жить нормальной жизнью.
Соответственно, если придёт на ум взяться за очень ценное для общества (но совершенно неблагодарное) дело привлечения детей к спортивному туризму, окажется, что большинство интересных объектов им не подходят! Тем более у нас – на Урале.
Не оставят позитивных впечатлений многочасовой подъём на Чувал или Кваркуш, длинная скучная дорога на Жигалан или под Шудью, да и само восхождение на ту же Шудью по длинному однородному осыпному склону уже к середине вызовет ноющие вопросы: «А ещё далеко? А может, хватит уже? А скоро мы пойдём обратно, а?» Возможно, не у всех, но, увы, у многих.
Поэтому, для начального ознакомления детей с туризмом часто выбирают близкие, доступные, затоптанные объекты типа Узкой Улочки или Каменного Города. Заплатил – заходи по дощатой тропинке. Интересные, конечно, объекты, но много ли можно там увидеть? Камни, лес, небольшие скалы – да. Но ведь не ими одними красив родной край. Взрослых туристов в серьёзные походы привлекают горы, перевалы, пещеры, реки, краеведческие объекты, а не одни только останцы. Трудности, на самом деле, притягивают, точнее, привлекает своя способность раз за разом доказывать, что можешь эти сложности преодолеть. Всего этого в Каменном Городе нет, а где есть, там оно всё большое. Вышел в тундру на Полярном Урале – о, во-он он, наш следующий перевал, как на ладони. И идёшь три дня к нему, и идёшь…
Привлекательности остались
Однако в Пермском крае расположен довольно уникальный объект, где на очень небольшой площади собрано всё: скалы от учебных до очень сложных, гора, грот, пещера, интересные следы исторической деятельности человека. И что важно, они все маленькие, как задачки в первой части ЕГЭ. Гора – да, гора. На ней даже основные элементы горного рельефа показать и объяснить можно: склон, ребро, контрфорс, кулуар и так далее. Но она маленькая по высоте. Пещера – да, пещера. Два входа, развилки, шкурничек. Тоже всё маленькое.
Речь идёт об окрестностях станции Расик в 10 километрах от города Кизела. В советские времена тут чего только не было. Располагалась неподалёку колония, и заключённые добывали в окрестностях станции камень. На гору Америка надо подниматься именно по останкам этой каменоломни. Была полноценная железнодорожная станция, где останавливались на минуту все поезда. В большой двухэтажный кирпичный пристанционный дом на щадящих условиях пускали ночевать березниковских альпинистов, приезжавших на скальные тренировки под руководством Валерия Ульянова, великого энтузиаста, обучавшего детей альпинизму. Но совершенно не было дров – ведь в лесопосадках, где рядками стоят молодые сосны и где традиционно останавливались туристы, летом чуть ли не каждый день кто-то стоял и жёг костёр. Я помню, ещё лет пятнадцать назад мы, собираясь на Расик, по пути заглядывали в лес и забрасывали на крышу «буханки» сушинку-другую. Иначе был риск остаться без костра.
Однако, с тех пор из мира многое пропало.
Пропало не только долготерпение у детей, но и колония, и узкоколейка, по которой добытый камень возили, и железнодорожная станция, да и двухэтажный тот дом превратился в развалины. Дров, зато стало навалом. И привлекательности Расика все остались на месте. Для их подробного описания не хватит не то что статьи, но даже небольшой книжки. Поэтому ограничусь кратким перечислением того, зачем ехать в Расик детям и взрослым.
Взрослые туристы и альпинисты до сих пор любят Расик за удобство тренировок. Если от станции перейти ветхий мост через маленькую речку Кизел, зловонную и буро-жёлтую от шахтных вод, и углубиться в лес, метров через 400 попадаешь в лесопосадки. Здесь обычно и останавливаются на ночь. Лесная дорожка идёт дальше, круто взбираясь на высоченный Опасный (или Красный) камень. На самую вершину можно приехать даже на легковушке, но, к счастью, немногие знают, как.
Если же свернуть с круто поднимающейся вверх дорожки направо сразу за поляной, увидишь маленькие, учебные скалы. Здесь удобно провесить канат, сравнительно безопасно учить основам скалолазания или спуска по верёвке дюльфером (то есть при помощи спускового устройства и в обвязке). Под скалами, немного не доходя до Опасного, бьёт маленький родник, отсюда обычно к бивакам носят воду (так что не забудьте с собой не только котелки, но и пару пластиковых канистр).
С позитивными ощущениями
А вот Опасный камень действительно такой. Высота вертикальной стены, до первой полочки, где можно идти ногами, 57 метров. Чуете подвох? Если вы читаете эту статью, то вы специалист по Уралу… а какой же Урал без походов? То есть вы – специалист по походам тоже. А значит, знаете, что на Урале распространены доски-сороковки и доски-пятидесятки (в толщину), а соответственно им – верёвки-сороковки и пятидесятки. В длину. Последние распространены по всему миру, такие уж стандарты сложились. Конечно, это всё из-за наших уральских досок и широко известного анекдота про Ивана-царевича с их участием…
Так вот. Цепляете вы, брутально и уверенно, конец своей пятидесятки за узел «заячьи уши», старательно навязанный вокруг двух (а лучше трёх, четырёх или даже пяти) берёзок около вершинки Красного камня. Орёте во всю мочь: «Верё-овка!!!» и швыряете бухту с обрыва. Конечно, не забыв завязать «восьмёрку» на конце. Как-то раз, из-за такой не завязанной «восьмёрки» на учебных скалах чуть несчастный случай не приключился с молодой и симпатичной… Отточенными лаконичными движениями встёгиваетесь в перила. Подходите к краю. Как там новичкам кричат обычно? Ноги шире, не совсем пристойное слово на букву «ж» ниже… Вам кричать не надо, конечно. Присели лягушкой, брыкнулись – вот вы уже на тонкой ниточке между жизнью и смертью, уверенно управляете скоростью спуска путём прижатия вервия к бедру… Скользите вниз радостно и бодро…
Вот и узел. Судорожно тормозите, чтобы «восьмёрка» не упёрлась в спусковое устройство, иначе зависнешь намертво. А до широкой, удобной для выхода со скал полки – метров восемь ещё.
И?
Есть выход, конечно. Верёвку надо просто в правильном месте с Опасного сбросить, чтобы «восьмёрка» на конце в аккурат коснулась узкой скальной полочки. На неё можно кое-как встать, выстегнуться, пройти до следующей скальной полочки, а уж после неё спрыгнуть на финиш. Тут гротик небольшой в скале, в нём даже переночевать без палатки можно. Если долезете, конечно – дальше-то ещё метров пять стены, пусть не отвесной, но всё же…
Вид с камня такой, что дух захватывает – на другие скалы, густые леса, извивающуюся где-то в заоблачной дали под ногами железную дорогу. И страшно же это до потери равновесия, особенно по первости, – шагнуть спиной вперёд в пропасть. Как-то раз одна девушка на спуске настолько разнервничалась, что начала… петь. Идёт она, ме-е-едленно перебирая ногами по вертикальной стене и громко, на всю долину: «Ла, ла-ла-ла»… А мы ждём, сидим. И смешно, и злимся. Остальные тоже хотят съехать, а она всё поёт… и идёт… потихоньку…
Да с чаем, да с чабрецом…
Детям Опасный лучше показать только с первой, по ходу, учебной скалы. Если заводить их на верх, то надо очень бдительно следить, чтоб на два-три шага к обрыву не подходили (а площадка там весьма небольшая). Со времён Коковани дети напрочь забыли, что такое опасность. Уж очень их от неё охраняют (да и всех нас – застегните, граждане, ремни безопасности и отдайте ключики нам для полной ясности). Привыкли они, что максимальная угроза в жизни, это «двойка», за которую учитель потом вспотеет оправдываться, и не понимают, что баловство или неверный шаг могут привести прямиком на тот свет. И не привыкли здраво и обоснованно оценивать последствия, как Дарёнка: «Чего бояться. Балаган у нас крепкий, волкам не добиться».
Поэтому малышей, с начальной школы и до появления определённого жизненного опыта, лучше всё же водить в другую сторону от станции, на север. Здесь слева стоит та самая маленькая гора Америка. На её отроги за последними домами посёлка можно удобно взойти по каменным ступеням, вырубленным зеками в ходе добычи камня. Чтобы взглянуть вниз, в долину, детишек можно уложить на живот и дать подползти к краю – мама не обрадуется, конечно, грязному животу куртки, но безопасность гарантирована. Лежим, смотрим, фотографируем, не бесимся. Отползли, встали, вместе сфотографировались – пошли дальше.
Через железнодорожный мост уходим ещё дальше от станции, пока справа, прямо около полотна, не откроется круглый вход в маленькую пещеру. Не забудьте фонарики и не надейтесь на лампочки в мобильниках. Пещерка хоть и маленькая, но вполне настоящая, и свет тоже необходим настоящий. Каски нужны не слишком, но в нескольких местах всё же головой можно удариться.
От пещеры идём обратно и сразу углубляемся в лес, вверх по склону. Здесь откроются нам Мамонтовый (называемый также Расикским) грот, забавные скалы Поцелуйчики, чистый лесной ручей… Обычно такой программы вполне достаточно, чтобы обратно к станции дети пришли вполне умотанные, но с позитивными ощущениями. А это ведь ещё не все достопримечательности. Километрах в трёх на юг по железной дороге находится малопосещаемая Колбасная пещера. Пройдя вдоль высоковольтной линии на окраину Кизела, можно сходить в достаточно сложную для новичков Медвежью пещеру…
А ещё Расик интересен растительностью. На скалах тут множится мелкий, еле заметный, но очень ароматный чабрец, в июле – вперемешку с земляникой. На склонах Америки встречается реликтовая липа: видимо, древние ледники сюда не добирались. Осенью перелески густо зарастают съедобными «зонтиками», огромными грибами, похожими на серые тощие мухоморы. Они не слишком вкусные, но глубокой осенью других-то уже нет. Так как мало, кто знает, что они съедобные, их никто и не берёт. Знатоки же, отобрав зонтичек размером точно со сковородку, привозят его домой, поджаривают со специями, заливают взболтанным яйцом… Да с чаем, да с чабрецом…
Хорошее, в общем, место – Расик. Привлекательное и, в последнее время, довольно безлюдное. Хотя и с осторожностью доехать до него можно даже на легковушке. Сначала по Кизелу, по брусчатке, а дальше по корявой отсыпной дороге. На человека неподготовленного, оторванного от реальности нашим славным телевизором и игрушками в телефоне, эта часть Кизела производит ошеломляющее впечатление. Из густых зарослей кустов и молодых тополей вдруг выглядывает одиночный угол жилого дома, перекошенного временем… На конечной остановке городского автобуса с шикарным названием «Микрорайон Володарского» долгое время работал магазин с решётками, обустроенный в цельнометаллическом железнодорожном вагоне… Технологические пруды и обширные неведомые развалины дальше по дороге… А сама брусчатка…
Не перечислить, в общем, всего. Надо самим увидеть.
И детям показать.
