Знойное в этом году выдалось лето, а в Кукуевке, кажется, было жарче, чем везде. Только под ветвями старой яблони, создававшей тень своими раскидистыми ветвями, было прохладно и приятно. Там и обосновался Максим, уютно устроившись в кресле-качалке, которое сделал утром из старого шезлонга и нескольких ненужных железяк. Задумчиво глядя на пролетающих мимо шмелей, он прислушивался к мерному тарахтенью газонокосилки, работавшей метрах в двадцати от него.
Идиллию прервал хорошо знакомый голос с привычным раздражением в интонациях:
– Опять расселся, а? Ну что с тобой делать, не понимаю! Ну почему у других мужья вкалывают, минуты нет отдохнуть, а ты опять под своей яблоней! Ты же косить пошёл, или как?!
Лениво повернувшись, Максим увидел жену. Одетая в модный халат, она хмурила брови, скрестив руки на груди. Всё больше раздражаясь, Максим спокойным голосом произнёс:
– Ну что ты опять завелась? Тебе процесс нужен, или результат? Чтобы я, как ты говоришь, вкалывал, или чтобы делалось то, что нужно? Воду в бочку можно натаскать вёдрами, а можно напёрстком. Во втором случае человек вроде бы при деле, да только дело не движется.
– А ты, я смотрю, прям с вёдрами! – ехидно заметила жена. – Почему не косишь?
– Нет Лиля, я не с вёдрами, я – с насосом. Потому и отдохнуть могу. Гляди, косилка работает и без меня!
Жена на секунду замерла с удивлённым выражением на лице, а потом резко развернулась и побежала на тарахтящий звук, что-то крича про цветы и смородину, которую непременно суждено потерять под ножами газонокосилки. Впрочем, уже через пару минут она вернулась и озадаченно спросила:
– А как получается, что она и цветы объезжает, и кусты? И всё, что на грядках растёт? Как отличает лук и укроп от простой травы?
– Элементарно, – ответил Максим, лениво зевая. – То, что посажено руками, имеет какую-то геометрическую систему. Рядочки там, кружочки… Это я про цветы и лук. А кусты просто слишком большие, не реагирует она на них. В общем, вопрос настройки.
Секунд пятнадцать, что рекордно для замужней женщины, Лиля молчала, после чего сказала:
– Не перестаю удивляться тебе, Макс… Но сидеть без дела нечего. Пока косилка косит, иди грядку вскопай, или воды натаскай для бани.
Максим засмеялся и указал рукой на баню:
– Я же говорил про насос. Вода уже в бочках. А грядки…. Ты тут сама посмотри. Может что не понравится, поправишь.
Откинувшись на спинку качалки, Максим рассмеялся и продолжил наблюдать за шмелями.
***
Не прошло и минуты, как со стороны грядок раздался женский визг, причём отнюдь не радостный, а, скорее, испуганный. Максим снова засмеялся и закрыл глаза, чтобы ещё минуту, пока не вернулась жена, насладиться прохладой. Бегущую к нему супругу он узнал по шлёпанью резиновых тапочек.
– Максим! Что происходит?! Это что такое? – прерывающимся голосом проговорила жена.
– А что не так? Грядки же перекапываются, — нарочито спокойно ответил Максим. – Видишь ли, милая, я сегодня не собирался этим заниматься, а работающая без моего участия техника тебя, как мне кажется, смущает. Как косилка, например… В общем, я попросил помочь окрестных кротов.
– Кого? Кротов? – тихо спросила Лиля и так тяжело опустилась на пластиковый стул, что он обиженно скрипнул. – Каких ещё кротов?
Максим прикрыл глаза и блаженно улыбнулся.
– Да обычных. Садовых. От которых ты трещётки на огороде ставишь, хоть и бесполезно это.
– И как ты это сделал?
– Если помнишь, я рассказывал тебе, что в школе увлекался биологией и химией, а математикой, физикой и инженерным делом заинтересовался уже в институте. Так вот, когда ты попросила придумать ловушки для кротов, я стал искать состав, запах которого сможет их отпугнуть. Не верь тем, кто отрицает обоняние у кротов – есть оно, да ещё какое!.. Увы, найти нужный рецепт и рассчитать доли находящихся в нём ингредиентов мне не удалось. Зато получилась очень хорошая приманка. Я плеснул чуть-чуть в кротовью нору, ожидая, что животное убежит с участка, так нет же – крот засуетился, начал что-то там копать, а потом вдруг рядом с ним начали появляться всё новые «кочки» и ямки…
Максим засмеялся и, поудобнее усевшись в кресле, продолжил:
– Как же я радовался, что в этот день ты уехала в город – вот крику бы было!.. Кротов я разогнал ультразвуком, а вот грядка в итоге получилась отлично перекопанной. В общем, Лиль, принимай работу. Хотя стоп, дай пять минут – разогнать землекопов.
Достав из кармана небольшой прибор с парой «крутилок» и несколькими кнопками, Максим склонил над ним голову. Что-то тихо бормоча, он поочерёдно нажал все кнопки и выставил «крутилки» в какое-то ведомое лишь ему положение. А Лиля молча поднялась с садового кресла и медленно покачала головой, не то осуждая, не то проявляя максимально возможное удивление. Уже повернувшись к мужу, она остановилась и, как будто на что-то решившись, тихо промолвила:
– Шутник, блин… Знаешь, как я испугалась? Лучше б и правда полку прибил, или пару деревьев посадил… Никакого толку от тебя, ещё и заикой чуть не сделал! Шёл бы ты… С лопатой, разумеется, и на соседнюю грядку. Лиля гневно расправила плечи и демонстративно повернувшись к Максиму спиной, чеканя шаг, пошла к дому. Муж проводил её задумчивым взглядом, в котором были явственно видны нотки раздражения.
***
Пятнадцать лет в браке – срок немалый. Максим вспоминал улыбающуюся Лилю, которая звонко смеялась над его шутками и восхищалась своим мужем – обладателем нескольких серьёзных научных грантов и лауреатом престижных международных конкурсов. Машина, квартира, даже дача – что ещё надо для счастья? А если в придачу ещё и любящий муж достаётся, так и думать нечего, надо срочно в загс! В общем-то, Лиля так и сделала. Тогда она была гораздо добрее и терпимее к мужу, и самое главное – взгляд отдавал теплотой и нежностью, а не лютым холодом и раздражённостью.
Когда произошла эта неприятная метаморфоза, вспомнить было непросто. Да и виделись они с женой за эти годы максимум по паре часов в день – Максим всё время был занят, то на работе, то на всевозможных конференциях и симпозиумах. А если и выдавались свободные часы, он проводил их в мастерской, предаваясь любимому изобретательскому делу. Так бы оно и шло, кабы не внезапно появившийся «ЦАРЬВИРУС-56», ввиду которого всем велели сидеть дома и никуда не высовываться. Институт, где работал Максим, закрыли. Обувной бутик, где Лиля трудилась продавщицей, тоже. Вот и решили супруги самоизолироваться на даче, которую посещали раньше раз пять в год. Месяц прошёл, как начали они восстанавливать сельское хозяйство в отдельно взятом земельном участке, а результат уже был налицо: и баню подремонтировали, и половину грядок засадили, и деревья с кустами в порядок привели. Пропололи многолетники, и посаженные в незапамятные времена флоксы украсили клумбу разноцветными шапками. Только вот с каждым днём Лиля становилась мрачнее и раздражительнее. Всё чаще сравнивала Максима с мужьями неизвестных ему подруг (те, которых он знал, были изрядными бездельниками и пропойцами). И в глубине души Максим начинал раздражаться и сам. Терпеть эту самоизоляцию становилось невыносимо.
***
Утром следующего дня Максим вышел на крыльцо и с удовольствием улыбнулся восходящему солнцу. Погода обещала быть хорошей: над землёй стелился туман, а в ещё прохладном после ночи воздухе начали жужжать неутомимые труженики – пчёлы. Старые доски крыльца заскрипели под столичными тапочками Максима, и вслед за ним раздался недовольный голос из дома:
– Да что ж тебе не спится-то! В такую рань встаёшь уже который день…
Впрочем, голос сменился привычным для Максима утренним похрапыванием супруги и он, так же улыбаясь, пошёл умываться к колодцу. В голове роились мысли, от которых всё труднее было отбиваться: «Ну вот зачем мне всё это? Что я, нормальную жену не найду? Да, много лет вместе. Да, были и нормальные времена. Но сейчас как жить?»
Выливая на себя ведро ледяной воды, Максим отвлёкся от мыслей о жене и подумал, что вполне мог бы устроить подогрев воды прямо в колодце. Но вспомнив, как приятно пить ледяную воду в жаркие летние дни, сосредоточился на идее утреннего подогрева воды с охлаждением её к обеду. Надо было довести её до ума, но он уже видел решение проблемы в целом.
…Завтракать не хотелось, поэтому Максим налил себе чаю, и, осторожно спускаясь с крыльца, чтобы скрип досок вновь не пробудил жену, направился к любимому креслу под яблоней.
– Максим! – послышался сзади голос Лили. – Мне кажется, у нас холодильник сломался. Посмотришь?
Кутаясь в халат и щурясь на солнце, жена стояла на крыльце и смотрела на Максима ещё сонным, а потому вполне человеческим добрым взглядом. На миг в его душе колыхнулось тепло, но Лиля добавила:
– Опять к яблоне направился? Ох и непутёвый мне достался мужик, ну и ну…
С этими словами жена молча развернулась и пошла в дом, а Максим озадаченно смотрел ей вслед и думал, мог ли он предугадать поломку холодильника? Или должен ли был каждое утро проверять всё, что есть в доме? А может быть, она что-то иное имела в виду? Не найдя ответов, он с сожалением выплеснул чай на цветочную клумбу и пошёл смотреть, что приключилось с холодильником.
***
Поломка была не сложной, отремонтировать столь нужный на кухне аппарат можно было за пару часов. Но Максим давно уже планировал осуществить очередную инженерную идею, совершенно безумную с точки зрения жены. Предвкушая удивление благоверной и её благоговейный ужас, он направился в сарай, закрывшись там вместе с холодильником. Из него он и хотел соорудить прибор, который решил бы проблему порчи продуктов раз и навсегда.
Не всё шло гладко: то нужный инструмент не находился, а то и материалов не хватало. Но грамотный инженер решает эти проблемы прямо по ходу работы, а в грамотности Максима сомневаться не приходилось.
Провозился он почти до вечера. Лиля пару раз дёргала ручку двери, но, поняв, что заперто, лишь недовольно хмыкала и уходила домой. А вечером Максим снова её удивил…
***
Двери у холодильника не было. Внутри мигали разноцветные лампочки, холодом не тянуло, но раздавалось равномерное гудение от ящика, который был пристроен сзади. На полках мирно расположились продукты, которые были аккуратно разложены Максимом. Театрально вытирая со лба отсутствующий пот, инженер ликующим взором посмотрел на жену и сказал:
– Ну и устал же я сегодня! Покормишь несчастного изобретателя?
Но Лиля лишь молча смотрела на то, что ещё утром было холодильником, а потом тихо спросила:
– Максим… А это что?
Весело засмеявшись, Максим сел на стул и, указывая пальцем на бывший холодильник, ответил:
– Это – генератор стасис-поля. Он погружает продукты в такое состояние, при котором они не могут портиться. Проще говоря, время перестаёт быть властным над ними, дорогая моя! Они как бы замирают во времени и поэтому не могут портиться. А мы в любой момент можем вытащить их из этого поля!
– А как же их оттуда брать?
– Очень просто. Ты боишься, что что-то случиться с твоими руками? Зря. За несколько секунд ничего плохого не произойдёт, да и вообще, думаю, человека вполне можно целиком погрузить в стасис и так же спокойно извлечь – он даже не почувствует, что время остановилось! Вот смотри, этот ящик позади холодильника – сам генератор. Я настроил его так, что размер поля равен объёму холодильной камеры. Это можно регулировать, завтра я добавлю блок, который позволит генератору создавать сразу несколько полей, точнее – в нескольких не связанных между собой объёмах пространства!..
Лиля не дослушала мужа и молча ушла в комнату. Максим рванулся было за ней, но махнул рукой и вновь опустился на стул. Он смотрел в окно на начинавший раздражать его сад и думал о том, как хочет поскорее вернуться в город.
***
Когда следующим утром Максим проснулся, жены рядом не было, а постель была холодной. Лилю он нашёл на крыльце, сидящую на старых, потёртых ступенях. Присев рядом, Максим спросил:
– Ты чего? Ты что так рано встала?
Лиля молчала. Она смотрела на цветочную клумбу, где от слабого утреннего ветра шевелились флоксы. Тяжело вздохнув, она провела рукой, как расчёской, по своим густым волосам, и сказала:
– Максим… Я не могу так больше жить. Я тебя боюсь. Ты создаёшь то, что невозможно. Наши грядки перекапывают кроты, траву окашивает робот, а теперь – ещё и холодильник в какую-то фантастическую машину превратился… Я не понимаю тебя.
– А что не так, Лиля? Что тебя смущает? – спросил Максим, не глядя на жену. – Были обычные бытовые проблемы, я их решил. Я это умею. Что не нравится?
– Я боюсь…. Я же вижу, как живут другие семьи. Там мужья вкалывают, приходят домой….
– ….пьют, бьют жён, — перебил её Максим. – Тебе этого хочется?
Лиля тяжко вздохнула и произнесла:
– Нет. Просто мне нужен нормальный, обычный муж. Который берёт лопату и копает. Который носит воду в колодец. Который может на даче работать, а не бездельничать!
– Но дело-то делается? – спросил Максим. – Какая тебе разница, как именно делается, если я это организовал?
Лиля ещё раз вздохнула и нервным движением руки поправила воротник на халате. Поёжившись, как от холода, она продолжила:
– Максим… Я не могу так. Ты слишком непонятен мне. Да и твои слова – тоже ни к чему. Ну что ты сделал, кроме грядок? Вон, чучело поставить не можешь! Птицы всю фасоль склевали!…
Резким движением Максим вскочил с кресла и посмотрел на жену совершенно бешенным взглядом. Правая рука его подрагивала в жесточайшем нервном напряжении. Взяв себя в руки, он сказал:
– Чучело? Не хватает? Что ж, пойдём со мной. Я сделаю чучело.
***
Пару часов спустя Максим нежился в кресле-качалке под любимой яблоней, а во дворе стоял бывший холодильник с пристроенным к нему ящиком. Со стороны соседского огорода послышался треск сухих веток, а к забору подошёл его владелец Макарыч – известный в деревне алкоголик.
– Привет, сосед! Ты где такую вещь урвал? – прохрипел Макарыч своим фирменным пропитым басом. – У тебя ворон скульптура из музея восковых фигур гоняет?
…Максим улыбнулся и жёстко, как уже научился за время самоизоляции, осадил Макарыча:
– Ты иди, на чужое не пялься! А то живо участкового вызову! Брысь!
Обиженный Макарыч, кряхтя, удалился в глубь своего участка. А Максим, нежась под тенью старой яблони, с удовольствием смотрел на бывший холодильник и поставленное в огороде чучело, как две капли воды похожее на жену. Пока не отключат электричество, за душевный покой можно было не волноваться.
Вернуться в Содержание номера
