Лодка – неотъемлемая часть жизни на Севере. Без лодки как без колес. Рыбалка, охота, грибы, ягоды, сенокос – любое летнее путешествие начинается с лодки и ей заканчивается. У горных лодок особый профиль, позволяющий протискиваться и протаскиваться там, где другие не пройдут. Борта едва возвышаются над водой, но лодка легко скользит по водной глади.
Следить за ее плавным движением с крутого берега одно удовольствие. В середине уложен груз или сидят пассажиры, моторист сидит на корме, нос по ветру держит собака. Это самый выразительный образ Няксимволя – небольшого таежного поселка на Северном Урале.
Северные реки
Уральский Север известен длинными деревянными лодками: на Печоре это зырянки или комячки, на Северной Сосьве – горнячки, на Вишере – чалдонки, на верхней Лозьве – бурмантовки. Похожая конструкция в разных исполнениях, что зависит от сырья, традиции, доступных технологий и инструментов. Для предгорий рецепт прост: днище в одну широкую доску, развалистые борта в один-два ряда, надежные шпангоуты. Эта лодочная схема хорошо зарекомендовала себя на каменистых мелких реках Урала и выглядит сегодня традиционной. Но мастера пришли к ней не так давно – переход с долбленок на дощатые лодки случился лишь в ХХ в.
В 1931 году Варлам Шаламов поднялся по Вишере с экспедицией на долбленках-осиновках местных жителей. Конец первой пятилетки, только что запустили Вишерский бумажный комбинат, укомплектованный современным оборудованием. Заработали два лесопильных завода производительностью 85-90 тыс. кубометров пиломатериала. Но коренные вишерцы продолжали мастерить лодки топором и теслом, без пилы. Они выдалбливали, выпаривали сердцевину толстой осины, а потом распирали борта. Приезжие звали эти лодки душегубками.
При сопоставимых габаритах плоскодонка выигрывает у долбленки по всем параметрам: устойчивость, грузоподъемность, ремонтопригодность, скорость сборки. Осиновка впереди только в ходкости – «пихаться» на ней шестом сподручней. Но и найти подходящую осину не так просто – по скалистым берегам Вишеры сплошь темнохвойная тайга. Когда в 1950 г. пермские филологи начали сбор слов акчимского говора (Акчим – одна из старейших русских деревень на Вишере), выяснилось, что местные жители плавают на осиновках, а дощатых колвинок не делают (1).
Плоскодонка колвинского типа вошла в массовый оборот позже, на Вишере ее назовут северянкой, вишеркой, чалдонкой (2). Сегодня она выглядит как нечто исконное, вишерское, по факту же это весьма поздняя локализация (присвоение) чужой традиции. Именно Колва была центром судостроения на рубеже XIX-ХХ веков. Среди множества производимых там лодок и барж бытовала трехдосковка с бортами – набоями. Она была нужна, чтобы обслуживать мелководный колвинско-печорский волок. Ее упоминает журналист и краевед Николай Белдыцкий в своем путешествии по волоку в конце XIX века (3). Перед этим он посещал Вишеру, где также наблюдал бум судоходства, связанный с деятельностью Кутимского чугуноплавильного завода в верховьях. Но вишерцы, в отличие от колвинцев, предпочитали долбленки. Возможно, ее конструкция была оптимальна для прохождения вишерских перекатов, а, возможно, чалдонские устои (и бедность) мешали перейти на новые приемы обработки дерева.
В 1970 г. в журнале «Катера и яхты» была опубликована статья о горной плоскодонке – бурмантовке. Это почти полная копия чалдонки, но в исполнении мастеров, что жили по другую сторону Урала, на Лозьве (4). Река, очень похожая на Вишеру характером и промыслами населения (охота, рыболовство, обслуживание приисков), связанная с ней древним волоком. Создателем лодки указан Лев Анкудинович Бурмантов, пожилой на тот момент человек, потомок выходцев с Колвы (приток Вишеры), что в конце XIX в. перевалили Урал и обосновались в мансийских местах (5).
Технологии изготовления
Льва Бурмантова правильнее назвать не изобретателем, а продолжателем лодочной традиции, что пришла через Вишеру с Колвы и Печоры на Лозьву. Там случилась очередная локализация давно известной лодочной схемы. Новация в том, что благодаря автору статьи П.Ф. Кузнецову и рубрике «лодки народной постройки» чертеж бурмантовки был представлен широкой публике как лозьвинское изобретение.
Известный исследователь культуры коми Н.Д. Конаков, разложив на типы множество существующих в Припечорье лодок, сделал вывод, что дощатая конструкция с носом и кормой из корней могла прийти на Урал с Русского Севера. Верхнепечорский горный стиль повторяет мезенский, и речные условия сопоставимы (6). На заимствование указывает русская терминология: кокоры – нос и корма, упруги – шпангоуты, денница – днище.
За Уралом не знают старорусских терминов, нет здесь и оригинальных слов – корнем одновременно называют шпангоут, нос и корму, прибавляя место установки. Столь скудный запас слов указывает на советское по времени заимствование, но сама технология дощатых лодок была известна давно. Уральские манси из трех колотых плашек кедровым корнем сшивали калданку. По такому же принципу они строили командные лодки для состязаний в гребле. Тем не менее, вслед за русскими и зырянами во второй половине ХХ в. они перешли с одно-двухместных калданок на «семейные» плоскодонки (будущие горнячки). Эти грузоподъемные лодки они назвали «пещар хап» (с манс. – печорская лодка).
К 1960-м годам лесопилки и доски уже не были редкостью, а полиэтничная среда в колхозах предполагала универсальный подход к промыслу и быстрое заимствование приемов работы. На основе новых технологий и инструментов (электричество, дисковые пилы, рубанки), материалов (кедр, гвозди, гудрон) эволюционировала схема сборки лодок. Их перестали сшивать – стали сбивать. То, что раньше отнимало недели ручного труда, бензо- или электроинструментом делалось за день. Возможно, именно этот фактор является ведущим для объяснения случившегося апгрейда дощатой лодки.
Появление лодочных моторов в 1970-е годы потребовало переделки кормы. Транцевая корма поменяла обводы – так окончательно сформировался дизайн лодки, за которой на Сосьве закрепилось имя горнячка. Поиск решений шел параллельно на Лозьве, Печоре, Вишере – везде лодка получила собственные имена и отличительные особенности. Но по узнаваемой форме сегодня легко очертить ее ареал, обнимающий верховья Печоры, Колвы, Вишеры, Лозьвы, Северной Сосьвы.
Кедровая плаха
Древесина кедра особо ценится за прямослойность, ровный переход годичных слоев, пластичность и влагостойкость (в отличие от той же ели). В кедровой роще стволы деревьев подобны столбам – практически без ветвей внизу, но с пышной ветвистой шапкой вверху. Из таких удобно делать доски. Кедровую плаху толщиной в 3-4 см в основании лодки русские мастера звали денницей: ее тесали из центральной части ствола шириной 40-60 см. Взрослый кедр дает минимум две денницы и набор бортовых досок. Уже к XIX веку в равнинной европейской тайге кедровых деревьев осталось крайне мало из-за хищнических вырубок. Богатые кедровники Северного Урала сохранились и стали важным основанием становления местной традиции горной плоскодонки.
Подходящий кедр примечают в лесу заранее, выше по течению от деревни, недалеко от берега реки. Валят его в конце зимы с расчетом, чтобы во время половодья можно было подплыть, прицепить ствол к лодке и сплавиться с ним до поселка. Это самый экономный вариант доставки.
В поселке ствол распускают на доски, которые сохнут год-два в штабелях. На второй год можно сшивать лодку. Стальными гвоздями, а не деревянными чопиками и кедровым корнем, как в былые времена (в размоченном виде корень подобен проволоке). Стыки досок прокладывают веревками и заливают гудроном. Каждую весну лодку смолят заново, чтобы избежать течи. Обычно лодки зимуют прямо на берегу в перевернутом состоянии на бревнышках, реже – под навесами во дворах.
Из боковых корней, прилегающих к стволу кедра, вырезают шпангоуты (ребра жесткости, по которым лодку будут обшивать досками), L-образный нос (форштевень) и корму (ахтерштевень); если выражаться по-русски, это упруги и кокоры. В Няксимволе этих слов не употребляют и все перечисленные элементы просто называют корнями, поясняя лишь, в какую часть лодки. Редко когда удается из одного кедра нарезать и доски, и кокоры. За шпангоутами точно понадобится отдельный поход в лес, поэтому лодочники всегда приглядываются к деревьям, которые весной подмывает река. В крайнем случае шпангоуты вырезают из живых деревьев – ближайшая к Няксимволю кедровая роща несет следы такой подрезки. Бензопила позволяет сделать это без валки дерева.
По Северной Сосьве
Горнячка сегодня основное средство передвижения по Северной Сосьве выше Хулимсунта и выше Саранпауля – по притоку Ляпину. Реки там становятся слишком мелкими. В Няксимволе на 350 жителей летом 2020 года я насчитал около сорока горнячек с моторами на берегу. Лодок обычно по числу добытчиков в семье. Горнячка служит в среднем 12-15 лет. Сами делают немногие, предпочитая выменивать или покупать лодку у местного мастера. С Няксимволя берут лодки те, кто живет ниже по реке. Цена горнячки в сборе – 40-50 тысяч рублей.
Делают горнячки исключительно под мотор (5-20 лошадиных сил) в соответствии с пожеланиями заказчика. Изменились обводы лодки и увеличилась сухая масса. Лодка получила увеличенную транцевую корму из корня, усиленный нос (форштевень) и расширенное днище в приносовой части: 65 см против 55 см в прикормовой. Такая форма обеспечивает оптимальную гидродинамику с мотором. Мотор с рулевым и бачком бензина подо ногами создает заметный дифферент на корму, который компенсируют расположением груза в передней части. В носу лодки на мощной цепи крепится якорь. Горнячке не требуется выходить на глиссер, даже на малой скорости она имеет правильную осадку и скользит по воде. Корпус держит удары, способные смять дюралевое дно. Аккуратность требуется лишь при погрузке, разгрузке, крутых маневрах.
Толстый нос, помимо ударопрочности, обеспечивает фиксацию фанерного поддона. Его крепят сверху, чтобы уложить невод. В намокшем виде вес полотна достигает центнера и ему нужна нормальная опора. На Лозьве неводом не ловят, и форштевень бурмантовки стачивают до толщины доски. Борта бурмантовки сшивают из двух досок, в то время как на Сосьве принято набивать поверх узкий третий ряд. Это зависит от волны и перекатов, которые встречаются на реке. На верхнепечорских лодках третий ряд самый выразительный и называется «брови». И там, и там по краю с внутренней стороны пускают плашку для хвата рукой.
Мастера из Хулимсунта
В Няксимволе наиболее известен производством лодок местный предприниматель Владимир Ануфриев. Через его пилораму прошла чуть ли не треть няксимвольской флотилии. Другие предпочитают горнячки руки манси Олега Самбиндалова, который живет выше по реке. В Хулимсунте горнячки делает Николай Пеликов, манси родом с верхней Лозьвы. У всех свои приверженцы и критики. Без доработки, как правило, не обойтись. Лодки на продажу делают на скорую руку, обходясь бензопилой и молотком, минимизируя работу рубанком и шлифовальной машинкой. Лодку можно собрать за день, еще полдня займет герметизация швов.
Другой подход, когда лодку делают для себя. В этом случае процесс сборки удлиняется, даже при наличии всех материалов, бригаде из трех человек понадобится два-три дня. В августе 2020 года я наблюдал, как на пилораме Владимира собирали горнячку его родственники. Руководил Святослав Ануфриев, отец Владимира, набивший руку на лодках.
Запланировали девятиметровую лодку по стандартному шаблону с развалом бортов 1,3-1,4 метра. Особенность – повышенная жесткость за счет 8 шпангоутов. Обычно лодку такой длины делают с 6-7 корнями. Количество зависит от характера использования и мощности мотора. Больше корней – лучше курсовая устойчивость, меньше свинчивание бортов при маневрах под загрузкой.
Цельный шпангоут облегает днище и борта, половинки же приходится сращивать на днище гвоздями. Цельные крепче, меньше весят, хорошо смотрятся, но найти подходящие деревья сложнее. Еще более строгие требования по соответствию углов и качеству к носу и корме.
Ребра-шпангоуты
Первым делом на швеллере болтами крепят днище 30 мм толщиной, для чего в нем просверливают дырки. Днище простругивают. Доски на нижний ряд пролежали три года, и их пропустили через станок, чтобы очистить от «пролежней». Толщина бортов уменьшилась с 20 мм до 18. Проступил родной розоватый цвет кедровой древесины. К днищу прикрепляют ребра-шпангоуты, нос и корму – каркас готов. По лекалам прочерчивают углы скоса нижнего ряда досок. Лишнее обрезают бензопилой.
Гнуть нижние доски – самая ответственная работа, поскольку из-за лепестковой формы дна и сведения бортов к носу они испытывают большую нагрузку и могут лопнуть в месте изгиба. Чтобы закрепить доски в нужном положении, используют специальную стягивающую рамку на винтах. Под железо губ подкладывают деревяшки. Раньше для стяжки использовали веревочную скрутку, но с ней сведение бортов получается резче и доски ломались чаще. Чтобы избежать растрескивания, натяжение волокон с внешней стороны компенсируют надрезами с внутренней части бортов. Их делают ножами, топорами крест-накрест.
Нижний ряд досок приколачивают к днищу длинными гвоздями, чтобы с обратной стороны их можно было загнуть и утопить в днище. Для этого приспособлен специальный загибатель гвоздей. В процессе следят, чтобы остался зазор для укладки жгута. Нижние доски спереди заводят заподлицо, для чего в носу намечают широкие пазы. Это позволит избежать сколов при ударе носом о камни и лед. Дырки рассверливают в шахматном порядке, чтобы не расколоть края. Задние концы досок прибивают внахлест, поверх кормового корня. Второй слой досок заводят над первым и поверх носа, ряды сшивают гвоздями через 15-20 см.
Третий слой досок нашивают узким лепестком: шире по середине, узко по краям, чтобы выровнять высоту бортов с носом и кормой. Доски заводят под второй ряд – так корпус выглядит изящнее, нежели внахлест снаружи. Торцами третий ряд упирается в нос и корму. Сборка завершается приданием конечной формы носу и корме, снятием кромок. Пенек носа обрезают вровень с бортами, чтобы ровно встал поддон для невода. По краю верхнего борта с внутренней стороны набивают плашку. Шпангоуты постоянно подтесывают бензопилой и топором, чтобы борта прилегали всей плоскостью, а не держались на гвоздях.
Снятую со швеллера лодку шлифуют болгаркой, поворачивая разными боками. Убирают темные места, снимают углы, заглаживают кромку. Раньше эти операции делали топором. Сучки, что со временем начнут подтекать смолой, заливают клеем. Промазывают трещины в носу. Четыре дырки от креплений к швеллеру в днище затыкают чопиками с клеем.
Вынесенная из-под навеса на солнце, лодка блестела девственной белизной. Такой я ее и запомнил. Дальше ее начали смолить гудроном и она потеряла первозданную красоту. Гудрон смешали с отработанным машинным маслом и керосином. Жидкость нагрели на буржуйке, пропитали ей веревки и проткнули все зазоры с особым вниманием к днищу. Для этих целей хороша пеньковая веревка, но ее было мало, и пришлось использовать дорнит – синтетическое полотно, которое порезали на узкие ленты. Швы залили из чайника гудроном.
Что-то внутри протестовало против черных линий и подтеков на бортах. Раньше конопатку заливали смолой, которую получали при перетопке пней и корней сухостойных сосен. Смолокурня была общей и стояла на берегу. Смола была почти прозрачной, что сохраняло цвет древесины на первое время. Но это производство трудоемкое и долгое, переход на гудрон заметно упростил процедуру герметизации лодки в ущерб внешнему виду.
Когда гудрон подсох, лодку покрыли слоем защитной краски древесного цвета – поверх гудрона она легла, оставив очередную порцию разводов. Последней очередью сделали слани и сиденья. Ребро носа укрепили полоской железа. К обеду третьего дня лодка была готова и ее оставили просыхать под открытым небом. Через пару дней можно спускать на воду и пробовать под мотором.
Символ Няксимволя
В заботливых руках горнячка прослужит лет пятнадцать. Это безальтернативный способ сообщения с промысловыми участками в тайге весной и осенью. Раньше на горнячках коммерсанты доставляли в Няксимволь продукты, но теперь их сменили углепластиковые и металлические лодки, спаенные/сваренные на манер горнячек. Они более устойчивы к протиранию, а за счет больших размеров поднимают до 2,5 т на борт.
Их не надо смолить каждый год. Проблема лишь в том, что ни углепластик, ни прокатный металл не произрастает в окрестных лесах и ступени от баллистических ракет не падают, как в мезенских лесах (обшивка – превосходный материал для лодок и кровли). Оправдать покупку листового металла может только коммерческая деятельность. Промысловику проще обходиться деревом, пусть даже таким ценным, как кедр.
Источники:
-
Словарь говора д. Акчим Красновишерского района Пермской области (Акчимский словарь) Вып. 2. – М. Пермь, 1990. – С. 51.
-
Рыболовный словарь Прикамья / Бакланов М.А. – СПб.: Издательство «Маматов», 2013. – 216 с.
-
Белдыцкий Н.П. В Парме. Очерки северной части Чердынского уезда. – Пермь, 1901. – С. 5.
-
Кузнецов П.Ф. «Бурмантовка» // Катера и яхты. – 1970. № 3. – С. 40-41.
-
Матвеев А.К. Географические названия Урала. Топонимический словарь. – Екатеринбург: Сократ, 2008. – С. 50.
-
Конаков Н.Д. Коми. Охотники и рыболовы во второй половине XIX – начале XX в. Культура промыслового населения таежной зоны Европейского Северо-Востока. – М., 1983. – С. 89
Вернуться в Содержание номера
