Все 60 лет в «Каравелле» существует своя песенная культура. Она создавалась постепенно, никогда не была главной, не претендовала на какую-то особую роль в жизни отряда, но именно благодаря ей, как это ни крамольно прозвучит сегодня, многие ребята и взрослые, некоторые, даже не подозревающие о существовании «Каравеллы» и книг Владислава Крапивина, до сих пор легко приобщаются к ценностям и идеологии нашей организации. Потому что «из песни слов не выкинешь…».
Вспоминаю, как в мае 1995 года мы приехали с ребятами в международный детский центр «Артек » на всероссийскую смену юных журналистов, которую проводило агентство «ЮНПРЕСС». И первое, что встретило нас на гостеприимной тёплой крымской земле, – звук знакомой песни из радиоприёмника. Правда, не на наш мотив, но весьма старательно и звучно певцы хором исполняли «Синий Краб». Следом зазвучал «Последний Марш», за ним был «Остров Сокровищ», а под финал ещё и гимн «Маленькие барабанщики» – «Как бы крепко ни спали мы…».
Изумляло не то, что песни звучали, а то, что Советского Союза уже не существовало, всесоюзная организация была распущена, все пионерские отряды реорганизованы в скаутские или какие-то другие формы детских творческих объединений, а «Каравелла» вместе со своими песнями, формой, традициями, уставом, линейками, построениями, барабанщиками, ритуалами выглядела не просто архаично, а как-то даже неприлично консервативной, среди всех других, радостно освободившихся от коммунистического гнета. И шла вперёд, упорно отбиваясь от предложений «снять красные галстуки», продолжая свой собственный путь, отстаивая интересы своего отряда среди тотального уничтожения, хаоса и разброда.
Поверьте, держать прежний курс помогали не только песни, хотя они тоже поддерживали, но, прежде всего, люди, которые чувствовали, понимали, защищали. Были, конечно, и другие:
– Чего вы добиваетесь? Что кому доказываете? Зачем Вам это всё, Лариса Александровна? – не раз спрашивали меня на протяжении тридцати лет становления истории новой России.
– Да просто хотим, чтобы оставили в покое, не вмешивались и дали возможность работать с ребятами по нашим программам, как и прежде, сохраняя то лучшее, что уже есть, не навязывая того, что нам чуждо.
«Пусть проснётся горнист,
Протрубит Общий Сбор.
Нам пора выходить на тропу,
Будут ветер и снег, будут пули в упор
И слова, посвинцовее пуль…»
И, быть может, в траву упадем мы с тобой
И рассвет не пробьётся в ночи…
Но горнист никогда не сыграет «Отбой» –
Не смогли мы его научить.
Мы учили его, если грянет беда,
Звать в атаку друзей за собой.
Наш горнист никогда,
никогда,
никогда!
Не слыхал о сигнале «Отбой»…»
Первое название группы было «БВР». Она объединяла 12 человек и просуществовала почти два года. Затем, ещё на два года, появились «Мушкетёр» и «Лесная Звезда». В них входили уже больше 25 ребят. Они все жили по соседству, могли собраться по тревоге за 15 минут и, встречаясь, чувствовали огромный магнетизм взаимного притяжения, счастья и радости от совместного бытия. Многие «прилипали» к отряду намертво и не хотели уходить, потому что жизнь этого сообщества была наполнена Сказкой и зовущим голосом Дороги, где на каждом шагу события, игры, путешествия, приключения и тайны.
Взрослый мир наблюдал, не понимал, роптал и изумлялся на писателя Крапивина, вокруг которого просто кишмя кишели дети.
– А где он работает?
– Нигде официально не работает, он журналист и писатель, дома книги пишет.
– И что, читают?
– Ещё как. Почтальоны пачки писем от читателей приносят.
– Ну и чего ему тогда не хватает? Работа есть, женат, вон на какой красавице, ребёнок недавно родился. Зачем он лезет воспитывать чужих детей?
– По долгу совести. На общественных началах.
– Чего-чего? Это он с утра до вечера детей воспитывает и даже денег за это не получает? Он вообще нормальный?
– Абсолютно.
– Непонятно. А на что он живёт?
– На гонорары от своих книг. Он их на ваших детей тоже тратит.
– А почему он нигде не числится?
– Деньги государству экономит. А если серьёзно, не хочет, чтобы кто-либо ходил и приказывал ему заполнять журналы, писать формальные бумаги, проводить непонятные показные мероприятия, от которых скулы сводит, а в детях формирует только протест и отторжение.
– И что же он тогда делает вместе с детьми?
– Выпускает стенгазеты, организует походы, пишет сценарии, снимает кинофильмы, учит ребят фехтованию, ставит спектакли, проводит малые олимпийские игры и рыцарские турниры, стрелковые соревнования из лука и пневматического оружия…
– А когда ж он книжки-то свои пишет?
– Так вот и пишет, в свободное от отряда время…
Они появлялись и выходили одна за другой: «Рейс «Ориона», «Брат, которому семь», «Палочки для Васькиного барабана», «Оруженосец Кашка», «Бегство рогатых викингов», «Я иду встречать брата». И параллельно со всё более уверенно звучащим голосом писателя подрастал и окреп внешкольный, экспериментальный пионерский отряд «Ветер» – специальный корпункт на Урале газеты «Пионерская Правда» и журнала «Пионер».
Почему экспериментальный? Потому что официально разрешённые пионерские отряды создавались тогда только в школах и только в классах, где обучались ребята-ровесники. Задумайтесь сами. Это был 1965 год. Все коммунарские методики только начинали своё движение по стране. Каким будет этот непонятный никому отряд и во что всё это вырастет, никто тогда не мог предсказать и предположить. И, конечно, все испытывали страх перед неизвестностью. Но ведь «смелость, это когда человек боится и всё равно не сворачивает с дороги».
Первый символ был получен от редакции «Пионера» авансом за серию публикаций. Было решено на Совете группы, что звание отряда надо заслужить, поэтому на флаге при помощи специальных рисунков-значков будут отмечаться самые важные дела и события. Как только заполнится флаг, тогда и быть отряду. И уже через год красное полотнище было возвращено в редакцию в обмен на яркий, алый, шёлковый отрядный флаг. На нём крупными буквами красиво написали «Пионер». И были счастливы, что обрели официальный статус. Беспризорная вольница закончилась. Началось постепенное проникновение в систему, с которой выстраивали работу исключительно по новым принципам, где добровольность, разновозрастность и внешкольность были главными.
Своего помещения тогда не было. Собирались по звеньям в квартире молодой семьи Крапивиных на Бажова 54/5, на шестом этаже, в двух комнатах большой коммунальной квартиры с длинным тёмным коридором и шестью соседями.
В одной комнате бодро наскакивал, стуча каблуками, Д`Артаньян – герой нового фильма «Три мушкетёра», а в другой засыпал трёхмесячный сын Павлик – первенец и продолжатель семейной фамилии. Сборы и линейки проводили в помещении Дома писателей в старом особняке на Пушкина, 12, куда командора пускали как молодого члена творческого союза. А все тренировки и соревнования по фехтованию шли в спортзале художественного училища на Малышева, 68 или прямо всё в том же любимом уктусском лесу. Лес любили все, но об этом уже другая история.
