Мэру приспичило провести то ли фестиваль, то ли перформанс, то ли день открытых дверей в отечественной истории, и, конечно же, в моём музее.
Сейчас в узкие проходы между тематическими побоищами проныривали танцующие: раут тоже был в разгаре. Кому война, а кому мать родна. Да и затевалось-то всё как праздник.
Так что вальсировали, плясали вприсядку, рок-н‑роллили, поскальзываясь на окровавленном паркете, круглолицые боярышни — коса до пят — с космонавтами; вольный каменщик с мумией алтайской принцессы; гимназистки в белых фартуках с рындами в белых же терликах, с топорами под мышкой; Лев Троцкий с неандерталихой; комсомольцы, покорители целины, с придворными дамами государства Урарту; Лжедмитрий с Верой Комиссаржевской.
Светский щебет на фоне исторических реалий не прерывался.
И на каждую фразу современного бомонда эхом отзывались слова тех, кто уже стал жертвой истории.
