Ему действительно всегда лучше думалось после ноль пять, а особенно после трёх по ноль пять — все их гениальные и потому никем не понятые творения рождались именно после трёх по ноль пять.
— Нет, — всё-таки сказал Валентин, и они всё-таки пошли по ноль пять.
А потом ещё по ноль пять, и ещё.
Потом Майк спросил:
— А чего ты, собственно, хочешь?
— Денег хочу, — подумав, сказал Валентин. — И славы. Ну, или хотя бы чего-то одного.
— Н‑да, — протянул Майк задумчиво и взял ещё ноль пять.
Потом Валентин вышел совершенно здоровый из травмпункта.
Точнее, нет, не так, сначала он в него попал — совершенно больной.
Споткнулся об выросший из свеже проложенной рядом с его домом дороги бордюр и разбил себе лицо.
