Четверо. Здоровенные ребята, у каждого в глазах классов по девять образования плюс с натяжкой оконченная ПТУха. Вооружены все. У главного широкий бразильский мачете — ширпотреб, но выглядит страшно, двое с обрезками труб, у одного кастет в кармане, думает, что не вижу, а сам пальцами без конца елозит.
— Бабло гони!
Это главный. Ну и голосище, наверное, при желании может стаканы дробить.
Жарко. Даже в тени.
— Денег не дам, — сказал я. — Деньги здесь не нужны.
— Чо? — Обомлел главный. — Ах ты…!
Они почти ничего не успели сделать. Я сломал клинок мачете у самой рукоятки, полоснул главному по горлу, он, сипя, упал и забился в конвульсиях. Перешагнул через тело. Один растерялся, ударил ему по руке, той в которой была дубинка, перехватил, раздробил коленную чашечку, отступил. Всё правильно — рухнул как подкошенный, встать даже не пытается. Сейчас у него от боли даже сил заорать не должно быть. Третий и четвёртый сообразили наконец, как действовать — один шарахнул мне в висок трубой, второй попытался кастетом съездить по рёбрам. Подождать, пока дубинка отскочит от черепа, шаг в сторону, ладонью в грудину, пока первый блюёт кровью, с разворота трубой по затылку последнему.
Двое готовы, двое действуют. Пока…
