— Мы доспорим после, — мужчина подошел к раненому. — Рано или поздно ты разрешишь мне, Сатхи.
Она отступила к очагу:
— Керай, найденыш смотрит на меня.
Ее кожа мерцала, как закипавшее в лампе золотистое масло, настороженно глядели темно-карие глаза, ворох кос ниспадал гривой; в складках женской одежды Тху-ва почудились эфы. Керай коснулся его плеча, и тот понял, что не ошибся.
По крепкому запястью мужчины струилась змеиная татуировка, щекоча загорелую кожу раздвоенным языком. Шаман отшатнулся — точно такие же пестрые узоры оплетали ноги, плечи и шею Сатхи.
Карие, как и у сестры, глаза Керая понимающе блеснули.
— Морридаи, — выдохнул Тху-ва.
Сквозь наступившую тишину просочилось шипение ядовитых змей.
На южном побережье о детях пустыни знали не понаслышке. Рассказывали, что они покрывают свои тела живыми узорами, чтобы простые люди могли понять, с кем встретились. Морридаи считали потомками бестий, мудрыми колдунами и могучими воинами. Старики нашептывали внукам древние легенды и полузабытые сказки о таинственном народе, чьи мужчины и женщины меняли себя так же легко, как ветер украшал пустыню орнаментами дюн. О морридаи Тху-ва говорил отец.
— Неужели у меня на лице написано? — улыбнулся Керай.
Сатхи фыркнула. Одернув тунику, она зачерпнула воды из стоявшего в углу чана и вылила в таз, чтобы почистить пол.
Тху-ва попытался сесть, но сил не хватило даже приподняться.
— Ты ослаб, — остановил его мужчина. — Сатхи, дай ему воды и принеси мои лекарства.
— Только приберу.
— Приберешь позже.
Женщина сверкнула темными глазами, взяла с пола тяжелый ящик и отнесла брату.
— Моя сестра нашла тебя на берегу, — Керай снял крышку. — Тебе повезло, что Сатхи зашла так далеко во время охоты. Тебе вдвойне повезло, что мы шли с караваном, и я, лекарь, был там. Не шевелись, не напрягай больное тело понапрасну… Керай дал раненому напиться и помог снова лечь ровно; шаман сглотнул горькую слюну.
— Еще? — спросил морридаи.
Тху-ва отрицательно покачал головой.
— Да… не убили тебя не потому, что не старались, — пробормотал лекарь. — Что случилось?
— Болтун, — прошипела Сатхи. — Он — полумертвый.
— Полуживой, — поправил брат и приподнял ноги, дав сестре протереть циновки. — Приготовь для него то, что он сможет проглотить и не выплюнуть.
