— Извините, Ваша честь, увлекся, — Седов снова подошел к присяжным. — Давайте вспомним так называемый национальный вопрос. Этот человек почему-то возомнил себя спецом в этом деле. Все, кто мало-мальски знает историю, легко вспомнит, к чему привел его раздел страны. Приведу лишь два примера — Нагорный Карабах и Южную Осетию, — Седов был мастер делать паузы, но эта слишком затянулась.
— Михаил Ефремович, у Вас все? — судья терял терпение.
— Еще минутку, Ваша честь.
Судья кивнул, и Седов продолжил:
— Множественные репрессии, — снова пауза. Морозов схватился за голову. — Этот жалкий человек вел неестественный отбор — уничтожал лучших.
— Протестую, — Сергей развязал тугой узел галстука.
— Михаил Ефремович, не переходите на личности, — судью явно не устраивал затянувшийся процесс, но он поддержал протест.
— Прошу прощения, Ваша честь. Этот упырь. — Седов опомнился и, словно скромная девица, прикрыл ладошкой рот. — Сталин Иосиф Виссарионович, параноидально гоняясь за врагами народа, сам стал врагом народа номер один, — как-то быстро закончил Михаил. — И напоследок еще один кровавый пример. — Прокурор размеренно прошелся вдоль перегородки, за которой сидели присяжные. Остановился напротив человека в черкеске с закрученными усами. — В 37-м году прошлого века, по некоторым данным, на Кубани проживало около пяти миллионов казаков. К концу 39-го их осталось около двух миллионов. То есть все здоровое мужское население было уничтожено. Поэтому, Ваша честь, господа присяжные, я прошу для этого монстра тройной смертной казни!
— Я протестую! — Сергей вскочил с места.
— Протест отклонен! — удар молотка.
