С 1918 по 1921 год рудник был заброшен, и его затопило водой. Восстанавливать стали только через год. Когда воду из шахты откачали, рабочие нашли несколько человеческих трупов и винтовки. Только в 1924 году на руднике вновь началась добыча руды.
В немногочисленных архивных документах, хранящихся в городском краеведческом музее, двадцатые и тридцатые годы почти не отражены. Этот пробел во времени существует в истории и других рудников, и самого Кировграда. Остались лишь старые фотографии, почетные грамоты, расчетные книжки и сводки о добыче руды. Словно работала на руднике какая-то безликая масса людей, не было аварий, обвалов и всего остального, о чем обыкновенно умалчивалось и в более поздние времена. А обвалы были, случалась и гибель шахтеров. Конечно, спасатели доставали людей, откапывали, но если завалы были большими, а работы по спасению — трудоемкими и длительными по времени, то несчастных оставляли под землей навсегда. Медьзавод простаивать не мог, стране была остро необходима медь.
В шахте работали преимущественно крестьяне из Верхнего Тагила. Про них так и говорили: дескать, и умеют всего только, что за вожжи держаться, говорили так потому, что эти люди ездили в Белоречку на своих лошадях, запряженных в телеги. Однако и среди таких крестьян встречались «самородки», которые быстро становились хорошими горняками из-за природной сметливости. Например, Николай Симбирятин, 1845 года рождения, имел лишь начальное образование, но ему удалось сдать экзамены на право ведения горных работ. Начав горнорабочим, Симбирятин дослужился до начальника участка и впоследствии поднялся еще выше по служебной лестнице.
Примерно в это же время в Белоречку стали прибывать репрессированные. Привыкшие только к крестьянскому труду, они боялись шахты и спускались под землю поневоле. В шахте работали не только мужчины, но и женщины, подростки, не достигшие совершеннолетия.
