Лилька прикрыла глаза, чтобы не слепило, и тихо застонала от безысходности. Толстый Антон по кличке Боров понял ее неверно и распалился еще больше. В нужный момент Лилька заученно выгнулась и, закатив глаза, раскрытые по такому случаю, застонала громче. Получилось больше похоже на зевок, но Боров даже не заметил. Он расслабленно вздохнул и ткнулся лицом в траву, окончательно придавив девушку своими шестью пудами.
Три томительных минуты, по сотне лет каждая, все же прошли, и Боров с усталым вздохом, сотрясшим хрупкую Лильку от пяток до макушки и от лопаток до сосков, сполз наземь рядом. Это принесло секунд двадцать облегчения, пока мокрая от пота — своего и чужого вперемешку — кожа сохла под хилым ветерком. Потом снова припекло солнышко, и Лилька почувствовала, что плавится. Она закинула руки за голову и покосилась на Борова. Тот лежал, прикрывшись полотенцем, и дышал глубоко и ровно. На его лице было написано безмерное блаженство.
От ненависти и отвращения Лильку передернуло.
